В полдень точно по графику состоялось торжественное открытие "Первой Всероссийской Строительной Ярмарки". Руководство страны, отсеченное от народа строем милиционеров, важно следовало от стенда к стенду. Когда стая павлинов наконец-то покинула наш павильон, мы облегченно вздохнули. Все-таки выставка состоялась, не смотря на происшествия и огромные трудности, наша работа не пропала даром в омутах неразберихи и бардака. В душе было состояние праздника, и массы нижегородцев запрудившие ярмарочную площадь, разделяли с нами ликование.
     На таком положительном заряде бодрости мы не заметили, как подошел к концу выставочный день. Петрович поздравил всех нас с окончанием первого дня и предложил перенести действие праздника в обстановку более способствующую расслаблению, то есть в кабак.
     Группа сибиряков строителей прочно оккупировала небольшой подвальчик кафе не далеко от речного вокзала. Официантки еле успевали освобождать место на столе под новые закуски и горячее. Мужики уже расслабленные и раскрасневшиеся, сбросили пиджаки на стулья и теперь курили и горланили, общаясь с соседями.
     Стайка, невесть как затесавшихся в кафе женщин, была растащена по сторонам и теперь каждая из них представляла центр небольшой компании.
     Лена пристроилась около меня, в уголке стола и спокойно наблюдала за разворачивающимися событиями.
     - Еще? - спросил я Лену, видя что ее бокал опустел.
     - Да. Давай еще по глотку и я пойду домой.
     - Тебе не интересно?
     - Слава, - вздохнула она, - я не первый год работаю менеджером и отлично знаю, чем заканчиваются подобные мероприятия.
     Лена была абсолютно права, обычно это заканчивалось блядями с улицы или мордобоем, а иногда и тем и другим вместе.
     - Тихо-то как, - заметил я, когда мы вышли на улицу из душного прокуренного подвала.
     Лена согласилась и предложила прогуляться по улицам чужого города. Так, постукивая каблучками и опершись на мою руку, она шла в сторону крепостной стены, пока нас не догнал старый звенящий трамвай. Мысль посетила нас одновременно, и смеясь мы помчались в вдогонку за вагоном.
     Стоя в салоне, я рассматривал пробегающие мимо витрины магазинов и кафе и легко представлял как жил Нижний Новгород сто и двести лет назад, двухэтажные дома на мощеных улочках, казалось на века впитали в себя историю русского купечества. Лена тоже притихла, разглядывая пейзаж старого города. Внезапно трамвай громко зазвенел и резко повернув, как опытный турист, полез на крутую гору. Ленка отчаянно завизжала и вцепилась в меня, когда в считанных сантиметрах от салона проплыла кирпичная стена дома. Рядом стоящие пассажиры, пряча улыбки, посмотрели на нас, наверное, это было одна из любимых шуток нижегородцев.
     Из трамвая мы вышли на каком-то большом перекрестке, подумав немного решили двинуться направо вниз вслед за основной массой пассажиров.
     Город медленно сбрасывал с себя деловую озабоченность, машины уступали место прохожим, до тех пор, пока люди не пошли потоком прямо по середине улицы. Лена с любопытством оглядывалась на уличных музыкантов сидящих прямо под окнами кафе.
     - А где мы собственно находимся? - спросила она.
     - Не знаю. Наверное это что-то типа вашего Арбата.
     Я бы еще долго гулял по улицам города, но Лена пожаловалась на усталость и предложила направиться в сторону гостиницы. Петляя по старым узеньким улочкам, что сбегали к берегу Оки, мы вышли к громадному обрыву. Точнее не обрыву, а оврагу, что длинным рубцом разрубал старый город. От берега до берега тянулась тоненькая ленточка пешеходного моста, сейчас под лучами низкого солнца мост казался золотым. Ленка чуть не задохнулась от восторга, - Боже мой, какая красота! Какой ты молодец, что привел сюда! Бежим скорее, солнце вот-вот сядет.
     Стоя на середине пешеходного моста, поливаемого последними солнечными лучами, я крепко держал Леночку. А та возбужденная, перевесившись за перила, смотрела как под нами, в глубине оврага, зарождается тьма. Осенний холодный воздух все ощутимее стал забираться под одежду. Стараясь сохранить остатки тепла, я прижал Ленку к себе, и поверх ее головы стал смотреть на закат солнца. Все затихло, словно кроме нас двоих в этом мире не осталось ни кого.
     Аромат косметики шедший от ее волос и тонкой шеи начал действовать. Отключившись от красоты природы, я понял, что держу в объятьях молодую женщину. Ее тело уютно лежало в моих руках, ладони сквозь плащ ощущали мягкую грудь и живот. Раздвинув носом Ленкины локоны я добрался до кожи на шее, и вдохнув теплый запах ее тела, вспомнил, что уже две недели не имел женщины. Лена повернулась лицом, освободила волоски, зацепившиеся за мою однодневную щетину, и чуть-чуть качнулась вперед. Большего приглашения мне и не надо, крепко обняв ее за лопатки и ягодицы, я наклонился над зовущими губами. Целовались мы долго, солнце успело сесть окончательно. Мост из золотого превратился опять в стальной, вдали зажглись фонари, воздух совсем остыл.
     Частника я поймал достаточно быстро, под песню Софии Ротару, что тянулась из магнитолы, мы проскочили через мост, покрутились вокруг Ярмарки и оказались перед гостиницей. Ленка не дала мне выйти из машины, она, поцеловав меня в щеку на прощанье, шепнула прямо в ухо: "В другой раз, уже слишком поздно, а тебе завтра рано вставать". Обломав меня в самых лучших намерениях, Леночка скрылась в дверях гостиницы.
     - Шеф, разворачивайся, - скомандовал я, - опять поедем на ту сторону.


     Утром в павильоне было пусто, не посетителей не стендистов. В полнейшей тишине я прошел сквозь выставку, включил чайник и сел завтракать в безлюдной бытовке. Первые личности, пришедшие на рабочее место, являли собой грустное зрелище. Видимо, празднование начала работы экспозиции затянулось глубоко за полночь.
     Десант своих не бросает - под таким девизом я оправился на поиски лекарства. По возвращении в бытовке застал Анатолия, вид у него был достойный выпитого вчера. На мое приветствие Толик лишь слабо махнул рукой.
     - Хорошо погуляли? - задал я риторический вопрос, - лечиться будешь?
     - Что у тебя? - проявил признаки жизни Анатолий.
     - Классика - сок и водка.
     - Не поверишь, на водку смотреть не могу, - тяжело усмехнулся он.
     - Надо, Толя, надо!
     Анатолий без эмоций смотрел, как я разливаю водку и сок по стаканчикам, водки грамм сто пятьдесят, а сока полный стакан.
     - Поехали! - по моей команде, "больной" залпом проглотил водку и мучительно высосал стакан сока.
     - Что это за гадость? - спросил он.
     - Яблочно-морковный сок.
     - Тебя в детстве садистом не дразнили, - поинтересовался Толик.
     - Давай без разговоров, пей второй стакан.
     К моему удивлению Анатолий покорно выпил морковное пойло и замер в неподвижности, толи не мог крутить головой, толи боялся, что лекарство выйдет обратно. Я успел выпить еще стакан чая, пока Толик держал паузу.
     - Давай еще по разу, - попросил он совершенно другим, уже живым голосом. Через пол часа, Анатолий ожил на столько, что почувствовал голод и полез в холодильник за бутербродами. Слух о чудесном лекарстве разошелся по стенду. Литр водки и два литра сока испарились моментально.
     Второй выставочный день подошел к концу. Я откровенно скучал, рядом со своими строительными образцами, глядя, как посетители проходят мимо. Нет, не на такой результат выставки надеялся Артем, посылая меня сюда. Вот у Ленки на стенде народ толпился. Она только успевала отвечать на вопросы и раздавать листовки. Что поделаешь, у нее товар народного потребления: кафельная плитка и унитазы, это каждому надо, это каждому понятно.
     Огорченный, я "махнул рукой на работу" и вышел на крыльцо, подышать чистым воздухом. Там уже курил Анатолий.
     - Чего грустный стоишь такой?
     - Напрасно я сюда приехал. Вон Ленка свою работу делает, а я?
     - А что ты? Ты тоже работаешь.
     - Ага, за весь день пять посетителей.
     - Ну и что?
     - А Ленка вон третью сотню обслуживает.
     - Ну и что, разницы никакой. Что тебя, что ее через день забудут. Вот в чем смысл выставки, - в результатах. Вот ты, за каким результатом сюда приехал?
     - За дипломом, хорошо бы еще медаль.
     - Ну, так иди и получай их. Награды не в зале добывают, а в оргкомитете Ярмарки. Вот ты там был?
     - Нет еще.
     - Слушай, - обратился ко мне Анатолий, - этот разговор надо не здесь вести, да и не на голодный желудок. День почти закончился, сходи, предупреди Петровича, что мы уходим, и пойдем поужинаем. А то, лично я, часов двадцать нормально не ел. Вот тогда и поговорим.
     Трамвай ждать мы не стали и пешком пошли по мосту через Оку. Нашли уютное кафе недалеко от того места, где гуляли вчера. Спустившись в подвал, спросили у бармена, который почему-то сидел напротив входа, а не в глубине заведения, чем сегодня кормят. Парень, явно из Прибалтики, спокойно посмотрел на нас и ответил, что в баре только пьют, а кормят там дальше, и если мы очень хотим, то можем спросить сами у официантки. Я поразился его самообладанию, ни на лице, ни в глазах ни намека на улыбку. А надо сказать, пара мы с Толиком была колоритная. Я ростом метр девяносто и весом за центнер и Анатолий, на две головы ниже меня, и весом вдвое меньшим.
     - Хозяйка, - обратился Анатолий к официантке, - мы целый день не евши, сделай нам горячего по быстрому.
     - Есть, солянка и мясное жаркое, - ответила та.
     - Пойдет, - согласились мы, только быстрее.
     - Пить будите? - подал бармен голос от двери.
     - Будем, - за двоих ответил Толик, - водку хорошую и холодную.
     - А к водке что желаете?
     - Я сам пойду, посмотрю, - вызвался я и отправился к бару. Там с витрины на меня смотрели торты и пирожные. - И это закусь?
     - Нет, закуска в меню, - спокойно возразил "горячий эстонский парень".
     - Давай рыбное ассорти, - выбрал я из перечня, - каждому.
     - Порции большие, - честно предупредил бармен.
     - Бери одну на двоих, - крикнул от стола Толик, - и тащи сюда живее.
     Вооруженный едой и выпивкой, я двинулся к столу и с грохотом врезался в потолочную арку - забыл пригнуться.
     - Каждый день кто-нибудь бьется, - заметил из-за спины бармен и снова погрузился в свои думы.
     Первый тост, как обычно выпили за встречу.
     - Поздно выпитая вторая, загубленная первая,- заявил Анатолий, отбирая у меня графин с водкой. Пока Толик копался в блюде с нарезанной рыбной закуской, я успел приложить холодный графин к шишке на голове.
     - Ну, давай за выставку! - сказал я и отправил стопку вовнутрь.
     - Кстати о выставке, - заметил Толик, - я тебя завтра познакомлю с мужиком. Вот его раскручивай на диплом с медалью. Деньги есть?
     - Разумеется.
     - Денег не жалей, они все равно казенные. Сколько попросит, столько и давай. Хотя мужик он нормальный, если понравишься, то он и бесплатно все сделает. Давай наливай.
     Я разлил по третьей порции, взял стопку в руки и посмотрел на Анатолия. Тот смотрел вперед сквозь стену, вспоминая тех, кто уже ни когда не сядет с нами за столом. Наши глаза встретились, мы молча поднялись, выпили и так же молча сели. Повисшую тишину, разорвала подошедшая официантка с тарелками. Глядя, как она ловко сервирует стол, Анатолий махнул рукой в ответ на какие то свои мысли и быстро разлил водку по рюмкам.
     - Давай, Славка, за нас. За все то, что мы сделали, и за то, чтобы мы не жалели о том что сделали, - он резко замолчал, опять махнул рукой и резко бросил водку в себя.
     За горячим ужином Анатолий успокоился, разговорился, стал делиться своим выставочным опытом. Потом вспомнил о где-то назначенной встрече и убежал. Я посидел еще не много, выпил кофе и решил пройтись по городу. Вчера гуляя с Ленкой, в кремль мы так и не зашли, старый центр города не осмотрели.

     Третий выставочный день начался как обычно, утреннее открытие, потом жиденькие ручейки посетителей, задерживающиеся лишь у стенда с товарами. Я сбегал к организаторам выставки, оформил заявку и заплатил деньги за публикацию в газете "Нижегородская Ярмарка" статьи о нашей компании. Протеже Анатолия я не нашел и решил перенести встречу на другой удобный момент. Там же в оргкомитете мне сообщили, что для гостей города будет организованна экскурсия по памятным местам города, автобус будет нас ждать в три часа у ворот Ярмарки.
     Пробегая мимо Ленкиного стенда, я остановился посмотреть как идут у нее дела, и чуть не заржал в полный голос. Лена, в азарте рекламной кампании, стала что-то записывать на листочке для очередного клиента. Сначала она писала склонилась над столом, показывая во всей красе свои ножки, а потом, не отрываясь от бумаги, села и не заметила, что юбка зацепилась за спинку стула. Теперь Лена увлеченно беседовала с клиентом, с задранной юбкой. Около стенда с керамикой начал собираться народ, толи их заинтересовали унитазы, толи - Ленкины розовые трусики, просвечивающие через капрон чулок. Пришлось подойти и прикрыть юбкой девичью попку.
     - Привет, Слава. - Подняла она голову, почувствовав мое прикосновение. - Чего не подходишь, я думала обиделся на что?
     - Весь в заботах, - ответил я. - Ты на экскурсию по городу поедешь?
     - Когда?
     - Сегодня в три часа.
     - А как же выставка?
     - Один день обойдутся. Завтра придут, тем более завтра суббота.
     - Если народу будет не много, то я, наверное, поеду.
     Естественно, без четверти три у Ленки был полный стен людей. Я решительно прошёл сквозь толпу, объявил, что на сегодня работа закончена, взял Лену за руку и потащил к автобусу.
     - Ну, вот а ты боялась, - заявил я подсаживая девушку в двери Икаруса.
     - Слава, нельзя так с людьми.
     - Можно, - возразил я, - тем более Яновский тебя отпустил.

     Автобус тронулся и покатился по дороге, набирая скорость. В пути экскурсовод энергично диктовала о славном прошлом и светлом настоящем Нижнего Новгорода. Мы, не переставая, крутили головами, отслеживая памятники архитектуры и исторические ценности. Рассказывая о городе, естественно нельзя было не упомянуть о Максиме Горьком. Хитом нашей поездки стало посещение дома, где прошло детство писателя.
     Туристов выпустили из автобуса напротив старого деревянного забора, экскурсовод открыл массивную калитку и пригласил нас во двор. Перешагнув через высокий купеческий порог, Лена огляделась и тихонько спросила меня - Ты не знаешь, у них здесь туалет есть?
     - Мы всего час назад отъехали, - удивился я.
     - Ты так быстро утащил меня со стенда, что я не успела сходить "на дорожку",- объяснила она.
     - Думаю, есть, должен же был где-то Алексей Максимович писать. Главнее, что бы сортир не оказался экспонатом. Тогда тебя туда точно не пустят.
     - Хватит издеваться. Мне и так плохо, а тут еще ты смеешься.
     - Да, и второе, тебе лучше не смеяться …
     - Да заткнись, ты, - разозлилась Ленка и обиженная пошла в сторону подсобных помещений.
     Группа туристов потянулась в избушку, где юный Алеша Пешков проходил "свои университеты". Здесь нас познакомили с предметами крестьянского быта и другими условиями тяжелого труда. При переходе из комнаты в комнату, я заметил Лену и подошел к ней.
     - Как успехи? - поинтересовался я.
- Предется терпеть, - грустно сказала она, - гады, мало им просто не пустить в туалет, так и еще нотации читать начали, - жаловалась Лена, поглядывая на деревянное ведро в сенях.
     Посещение дома Максима Горького подошло к концу, мы загрузились в Икарус и отправились дальше. Автобус, петляя по узеньким улочкам, устремился к Нижегородскому кремлю. Лена беспокойно вертелась на сидении, не желая слушать интересные факты из жизни города. Наконец машина вырвалась на широкую проспект и впереди показались мощные крепостные стены. Дорога пошла резко вниз, словно хотела нырнуть под кремль, каменные башни поплыли на фоне облаков.
     Нас второй раз выгнали из автобуса и экскурсовод бодро зашагала по узеньким ступенькам вырубленным в стенке оврага. Лена посмотрела на верх и застонала, - Я умру на этой лестнице, тут же этажей десять подыматься.
     - А представь, в старину по этому склону мужики с саблями и дубинами на штурм лезли.
     Погрустневшие туристы вытянулись в цепочку и зашагали следом.
     - Минуточку внимания, - попросила нас экскурсовод на вершине, - экскурсия по Нижегородскому кремлю рассчитана на тридцать пять минут. Мы ознакомимся со всеми памятниками старины и сядем в автобус с другой стороны кремля. Затем оправимся к храму Александра Невского, что стоит в пяти минутах ходьбы от комплекса Нижегородской Ярмарки, там наша экскурсия заканчивается, и вы все вернетесь к месту работы.
     - Тридцать пять минут, - простонала Лена, - да я обоссусь через десять! Слава, надо что-то делать.
     А что делать? Убегать надо с экскурсии, пока Ленка и вправду не описалась. Я предупредил одного из мужиков, что мы уходим, и пусть нас не ищут, если вдруг начнут пересчитывать поголовье туристов. Но думаю, что тот сразу забыл про нас, увлеченный беседой с соседкой-блондинкой. Подхватив под руку умирающую Ленку, я пошел вдоль крепостной стены. Наш уход ни кто не заметил, все увлеченно слушали лекцию, как строительство Нижегородского кремля началось в 1500 году.
     Дорог у нас было две: идти вниз, назад к автобусу - значит попасть на центральную магистраль города, а там туалет можно искать очень долго. Поэтому мы направились налево вдоль стены, с расчетом найти какое-нибудь укромное местечко. Обошли круглую Северную башню, потом пробежали мимо Часовой, везде гуляли люди. Места вокруг открытые с одной стороны скошенные склоны оврага, над которым мы целовались два дня назад, с другой - высокая крепостная стена, в Ивановской башне наконец то обнаружились ворота.
     Внутренний двор кремля оказался заросшим кустами и деревьями, но народу было слишком много, в пятницу вечером, похоже, весь город пришел в кремль. Я предложил идти по неасфальтированной дорожке, уходящей в заросли, в надежде, что там будет меньше людей. Лена попросила сбавить ход, поскольку быстро идти уже не могла. Один раз она даже остановилась и замерла на месте, сжимая мою руку.
     - Слава, я больше не могу терпеть, - жаловалась она, - у меня сейчас жопу разорвет от давления. Сколько нам идти?
     - Да садись хоть здесь, - предложил я.
     - Не могу, люди смотрят. Лучше пойдем дальше, поищем туалет.
     Мы двинулись вперед, дорожка пошла резко вниз, а от нее отделилась небольшая тропинка уходящая направо выше. Я кивнул в сторону тропинки, и Лена послушно зашагала вверх. Повернув за поворот, мы увидели группу старшеклассников, сидящих на скамейках вдоль тропы. К моему облегчению и радости Лены недалеко от тропы виднелась какая-то постройка, типа входа в подземелье.
     - Вот будет позору, если я обмочусь прямо на глазах у пацанов, - прошептала Лена, когда мы подходили к компании школьников, - я, наверное, умру со стыда.
     - А ты шагай шире, тогда быстрей дойдем.
     - Если я сильнее раздвину ноги, то из меня обязательно польется, - грустно улыбнулась она.
     Молодежь осталась позади, Лене осталось преодолеть каких то двадцать метров, когда она вновь остановилась.
     - У-у-у! - застонала она.
     - Ты чего? - спросил я.
     - Все тоже, - отрезала Ленка.
     - Давай, сделай последний рывок. До подвала всего ничего бежать.
     - Постоим секундочку, - попросила Лена, - мне сейчас лучше не шевелиться.
     Сконцентрировавшись, Ленка на одном дыхании проскочила последний отрезок пути. Притормозила она лишь у входа, пока я толкал тяжелую дверь. Перед нами открылся подвальчик с полом заваленным бумажками. сухими листьями и прочим мусором. Осторожно ступая, между кучками дерьма, Лена на ходу подняла юбку и принялась стаскивать трусы.
     - Отвернись, - попросила она.
     Я отвернулся и отошел, закрыв собой дверной проем. По тропинке двигались люди, о чем-то оживленно беседуя между собой. За моей спиной Лена с шорохом поливала сухой мусор. Закончив мочиться, Ленка не вышла из подполья, а продолжала топтаться на листьях.
     - Ты долго еще? - с этими словами я повернулся. Лена не ответила, а, склонившись продолжала возиться со своим бельем.
     - Дай платок, - попросила она, когда я встал рядом, - я тебе потом новый куплю.
     - Зачем?
     - А то ты не догадываешься, - съязвила Ленка, - обоссалась я! Хорошо хоть туфли не залила. Подержи плащ, я трусы мокрые сниму.
     - Подожди, - остановил я Лену, - Упадешь еще, прямо в дерьмо. - Присев, я просто разорвал по шву тонкую ткань трусиков.
     - Что ты сделал? - возмутилась она, вытаскивая между ног обрывки розовой материи.
     - Я тебе потом новые куплю, - настала моя очередь язвить.
     - Отвернись! - опять попросила она и принялась вытираться остатками трусов.
     Из подвальчика мы выбрались внешне совершенно не изменившиеся. Вот только Леночка потеряла трусики, а я приобрел воспоминаниями о ее пушистом лобке. Тропинка поползла вверх и вывела нас к белой церквушке в центре кремля. Идя под руку с Леной, я почувствовал, что девушку бьёт озноб.
     - Ты замерзла?
     - Не обращая внимания, - ответила она, - у меня это часто бывает.
     - Нет так нельзя, - решил я, - этак, и до простуды не далеко. Тем более комплект одежды не полный.
     Лена улыбнулась и плотнее прижалась ко мне. Лечение пришлось начать немедленно. Не далеко от центрального выхода из кремля нашелся бар, где нам сделали отличный глинтвейн. Ленка немного посопротивлялась, но под уговорами выпила две горячих кружки.

     - Не желаете посмотреть закат над Волгой, - вежливо напомнили нам, что пора покинуть столики. Идея нам понравилась, тем более, что Лена совсем отогрелась и даже порозовела на лицо. У подножья памятника Чкалову, собралась небольшая толпа, еще больше стояло людей на лестнице, что вела прямо к реке.
     Лена, тесно прижавшись ко мне спиной, смотрела на солнце уходящее в дымку далекого берега, искоса поглядывая, как парочки влюбленных, не стесняясь, целовались на виду у всех. Улыбнувшись, я повернул девушку к себе и увидел в ее глазах какую-то глубокую животную тоску. Она грустно улыбнулась в ответ и потянулась губами навстречу. Оказывается, когда целуешься, тебе действительно нет ни какого дела до окружающих.
     Проводив уходящее солнце, я предложил прогуляться и посмотреть на кремль в спокойной обстановке. Мы снова прошли туннелем под Дмитровской башней, побродили возле военной техники, спустились к Администрации области. Все дорожки были полны гуляющих людей, причем больше молодежи.
     - Спокойный город - спокойные люди, - заметила Лена.
     - Они просто другие, - сказал я, - смотри, вон группа пацанов и девчонок. Они спорят, смеются и пьют, заметь не пиво как у нас, а лимонад. Люди здесь добрее.
     - Слава, про лимонад не надо, пожалуйста.
     - Ты чего пить хочешь?
     - Нет, наоборот.
     - Ленка, с тобой не соскучишься, - рассмеялся я.
     - Вот такая я загадочная. Пошли лучше к нашему подвальчику.
     Пришлось топать к церквушке, которая оказалась Архангельским собором, а уже от него начинать искать, ту единственную тропу. В сгущающихся сумерках мы вышли на широкую площадь, по ее краям, на лавочках или прямо на бордюре сидели люди.
     - Слава, постой, - потянула Лена меня за рукав, - у меня кризис.
     - Какой?
     - Такой.Сейчас по ногам потечет.
     - Что ты предлагаешь?
     - Давай присядем на минуточку, я сил наберусь.
     Мы приземлились на ближайший бордюр. - Зачем садиться было? - поинтересовался я.
     - Чтобы не выделяться. Вот что бы ты подумал, увидев женщину замершую посреди дороги с кислым лицом?
     - Что я подумал? Я думаю, что идти тебе ни куда не надо. Сидишь ты спиной к откосу, трусов на тебе нет.
     - Ты с ума сошел, - возмутилась Лена, - мочиться в собственные штаны!
     - Ну, как хочешь.
     Ленка обняла меня за руку и прижалась щекой к плечу, имитирую влюбленную пару, так она просидела довольно долго.
     - Уже готова? - спросил я, когда Лена попробовала подняться и сразу села обратно.
     - Уже поздно, - ответила она.
     Я прислушался, действительно, там внизу, струя Ленкиной мочи разбивалась об капрон чулок.
     - Ты не помнишь, кто-то говорил о невозможности мочиться под себя, - съязвил я.
     - Во-первых, не под себя, а под обрыв, - оправдывалась она, - а во-вторых, организм меня не спрашивал. Я только начала вставать и чувствую, потекла. Пришлось садиться обратно.
     - Слушайтесь зайчики, Деда Мазая …, - процитировал я другого русского классика.
     - Дед Мазай, дай лучше платок, - попросила Лена, - видать судьба у него такая, если я не вытрусь, то всю юбку промочу.
     Спрятав руку под плащом, Лена старательно испортила мой платок. Мокрый лоскуток остался лежать в траве, а наша парочка двинулась дальше.
     Мы еще долго гуляли по городу, на этот раз без каких-либо происшествий. Очень понравилась нам стоять на мосту над рекой Окой, смотреть, как в ночной воде отражаются фонари на высоких берегах. И уже непонятно было, что там светилось в дали, толи звезды, толи огни одинокого теплохода. Проводив Лену до дверей гостиницы, не спрашивая разрешения, я притянул девушку к себе и страстно от души поцеловал.
     - До завтра,- прошептала она, - жалко, что уже одиннадцатый час, и тебя не пустят. А то бы посидели, чаю попили.
     - До встречи, - сказал я и исчез в темноте.

Читать далее: Часть третья.