Прошла еще неделя, Леночка выздоровела и уехала в Москву грызть гранит науки. Мы с Оксаной остались в одиночестве, если не считать директора с его Газпромовским проектом.
     Когда компания загружена работой, в офисе становится тихо. Куда-то пропадает не нужная бумажная суета, половина проблем решается по телефону, вторая в кабинетах заместителей, и лишь самые важные вопросы выносятся директору на ковер. Вот тогда, в дни совещаний, в коридорах появляются люди, и офис опять наполняются живым гулом голосов.
     В период очередного затишья, я болтался по зданию в поисках "свежих решений". Артем очень просил оформить проект для Газпрома так, что бы даже москвичи восхитились. Я сомневался, что их можно чем-то удивить, но доказать, что Сибирь это не медвежий угол - считал делом своей чести.
     Поиски решений завели меня в приемную. Оксана, сидя за большим черным столом, деловито перебирала бумаги, параллельно делая какие-то пометки то у себя в блокноте, то в экране компьютера.
     - Привет, - сказал я, просачиваясь в двери.
     - Виделись уже, - не поднимая головы, ответила Ксюха.
     - Твой где? - спросил я, отлично зная, что директор уехал больше часа назад.
     - Сам знаешь.
     - А откуда ты знаешь, что я знаю?
     - Быстров! - на этот раз Оксана оторвалась от бумаг, - Тебе что, заняться нечем?
     - Ну почему же, я уже нашел кем я буду заниматься.
     - Пошел вон, - гостеприимно буркнула Ксюха, и видя что ее слова имели обратный эффект уже громче добавила, - не вздумай приближаться!
     - А то что?
     - Вызову охрану.
     - Не надо охрану, я, может, сам справлюсь.
     - Уйди, дурак! - засмеялась Оксана и потерлась щекой о мой локоть.
     Усевшись прямо на черный стол, я наблюдал, как секретарь продолжает сортировать документы.
     - Не смотри на меня так, я начинаю краснеть, - попросила Оксана.
     … Сердце ее взволнованно забилось, стремительно разгоняя кровь по всему телу. - Тоном чтеца начал декламировать я, - Краска прилила к лицу, а дыхание участилось. Уши начали гореть, и горячая волна страсти покатилась по шее вниз. Соски на высоко подымающейся груди набухли так, что ткань уже не могла скрыт возбуждения. Увидев, что ее состояние стало слишком заметно, горничная смутилась, и еще больше похорошела …
     - Господи, что за гадости ты говоришь? - спросила Оксана.
     - Кто-то в нашем туалете забыл любовный роман. Вот я и прочитал несколько страниц, пока был занят большим делом, - ответил я и продолжил, - Стараясь скрыть свое возбуждение, девушка села в кресло и зажала коленями непослушные ладони. Руки сами, не подвластно голове, тянулись к горячему мускулистому телу печника, пока тот месил глину для ремонта камина.
     - Ну, прекрати, ты! - взмолилась Ксюха, резко вытаскивая руки из под стола.
     - Интересно, женщин действительно "заводят" подобные тексты?
     - А мужчин? - вопросом на вопрос ответила Оксана.
     - Лично мне, больше всего понравилась обложка. Там была такая баронесса … - я мечтательно зачмокал губами, - очень на тебя похожа.
     - Фу. - Сморщила нос Ксюха и поправила на груди пиджачок. - Мне безразлично.
     - Если тебе все равно, то я продолжу: Бедная девушка уже видела этого мастера за работой. Однажды, когда ей поручили поменять постельное белье, горничная застала печника в господской спальне. Воспоминания о сладостных стонах баронессы, терпкий ни с чем не сравнимый запах потных возбужденных тел, сейчас опять ударил в юную голову. Безумные пальцы все чаще и чаще поправляли лиф платья, потому, что распухшая грудь ни как не хотела умещаться в тесном корсаже.
     При этих словах Оксана испуганно убрала руку от верхней пуговки и, взглянув на меня, рассмеялась. - И что дальше?
     … Юное сердце заколотилось с такой силой, что готово было разорвать ткань. Горничная задыхалась, волна жара пробежала по спине и животу. Там внизу, нервы собрались в плотный клубок, и требовали чего-то не известного, тайного и запретного. Девушка давно бы убежала из комнаты, если бы не строгий приказ баронессы следить за печником. И сейчас она сидела в кресле, сжимая руки на животе, боясь даже пошевелиться, и чувствуя, как от жары предательски сыреет ее юбка.
     - Уф, - Оксана откинулась на спинку кресла, - не знаю как твоя горничная, а я точно там, в низу отсырела.
     - Пойдем ко мне, я тебе расскажу, что там дальше было.
     - Не могу, - вздохнула секретарша, - работы много.
     - Не секундочки свободной, даже в туалет сбегать некогда, - пожалел я и добавил, - пошли, покажу такую вещь …
     - Знаю я, какую вещь ты мне показать хочешь, - рассмеялась Ксюха.
     - А вот и не угадала, - продолжал интриговать я.
     Оксана позвонила на охрану, сказала, что идет обедать, переадресовала все телефонные звонки с приемной на склад и пообещала придти.
     - Что ты хотел показать, - с этими словами Ксюха появилась в дверях.
     - Пошли, - сказал я и потянул девушку в глубь помещения.
     - Ух, ты! - удивилась Оксана, - Откуда он у тебя? И где-то похожий я видела?
     - Конечно, видела, этот из банка. Помнишь, они ни как не могли один диван найти? Он все время у меня стоял заваленный телогрейками.
     - Выходит, украл?
     - Почему украл, - пожал я плечами, - наоборот нашел!
     Оксана со смехом уселась на диван и покачалась на нем, словно приглашая сесть рядом.
     - А где та книжка про горничную и печника? - спросила она, - хочу почитать.
     - В туалете осталась, - улыбнулся я. Оксана внимательно посмотрела мне в глаза и сделала вывод: - Трепло! Ты же все выдумал!

     … графиня лежала на коленях печника, в истоме прижимаясь щекой к его теплому бедру. Мозолистые ладони мастера ласково гладили ее тело, особенно выделяя крепкие груди и тонкую стройную шею …
     - Ну, так выделяй, мастер. - Проворчала Оксана, не открывая глаз. После секса мы сидели на диване, точнее сидел я, а Ксюха лежала, устроив голову у меня на коленях. Диванчик был короткий, и что бы уместиться вдвоем, девушка забросила ноги на высокий подлокотник.
     - Все-таки, хорошо иметь отдельный кабинет, где ты можешь голышом сидеть с секретарем директора, и ни кому, ни чего не объяснять, - думал я, дотягиваясь до кучерявого Ксюхиного лобка.
     - А ты изменился после командировки. Даже сексом стал заниматься по-другому. - вдруг сказала Оксана. - Это тебя дорожная шлюха научила?
     - Не ревнуй. Этому меня научила Леночка.
     - Рассказала?
     - Показала, - передразнил я. - Я бы не за что бы не догадался, что тебя так возбуждают анальные ласки.
     - О вкусах не спорят, - буркнула Ксюха и перевернулась на живот.
     - А по поводу Любы, можешь не волноваться. Если честно, то я с ней очень измучился. Культурный уровень низкий, не в театр, не в музей с ней не пойдешь. На второй неделе она от скуки беситься начала, пришлось трахать ее, что бы работу не бросала.
     - Безо всякого удовольствия? - спросила Оксана.
     - Почти.
     - А почему тогда, при воспоминании о ней у тебя член встал?
     - А потому, что ты легла кверху попой. А я очень не равнодушен к крупным шарикам.
     - Быстров, не вздумай … - начала сопротивляться секретарша, но было поздно. Опустившись на колени, я начал ласкать Ксюху, так же как это делала Леночка. Оксану "повело", словно тигрица она вцепилась в волосы, прижимая мою голову то к животу, то к груди. Неостывшее еще после первого раза, Ксюхино влагалище легко приняло меня и "насилие" закончилось к бурному обоюдному удовольствию.
     … заметив, что графиня не подает признаков жизни, печник поднялся и направился к кувшину с водой. Холодная струя быстро привела женщину в чувство …
     - Не надо поливать меня, - взмолилась Оксана и поднялась с дивана. - Одно счастье, скоро отдохну недельку от тебя.
     - Уезжаешь? - удивился я.
     - На "ремонт встаю", - огрызнулась Ксюха.
     - Что же я целую неделю буду делать, - причитал я, обтирая девушку теплым мокрым полотенцем.
     - К Каштанке пойдешь, - показала мне язык Оксана, а потом ласково прижалась мягкой щекой.

     Известие как электрошок подбросило всю компанию: К нам едет Газпром! Точнее Артем возвращается из Москвы и везет с собой делегацию заказчиков. Дмитрич - заместитель директора, получив такую весть, скрылся на объекте и отказался принимать какие либо решения. Следующим начальником по иерархии шел главный бухгалтер, но бухгалтерша тоже отказалась.
     - У нас в компании есть люди наиболее приближенные к директору, вот пусть они и организовывают прием гостей. - Злорадно улыбаясь, сказала она, явно намекая на меня и на взбучку полученную от директора за отчет по командировке. Хотя на совещании присутствовали два начальника служб я и Крупенин, вряд ли кто Женьку воспринимал в серьез.
     - Очень жаль, - ответил я. - Жаль, что Вы не воспользовались последней попыткой остаться работать в нашей компании.
     Улыбка исчезла с лица главбуха. - Кто это так решил?
     - Я решил. Как лицо облеченное особым доверием Артема Федоровича, я готов принять всю ответственность по подготовке приема делегации на себя. И при этом сделаю все возможное, что бы прием прошел на высшем уровне, а в благодарность от директора потребую Вашего увольнения.
     После этого совещания компания разделилась на два лагеря: первые считали, что молодых выскочек надо поставить на место, а вторым, было совершенно все равно.
     Нельзя сказать, что четыре дня, которые нам оставались до приезда Газпромовцев, прошли в авральном режиме. Люди и так знали свои обязанности. В помещении была наведена чистота, со стройки сняли бригаду отделочников, которая подновила крыльцо и фасад здания, а заодно вымыла окна. Во дворе прибираться не стали, поскольку все было скрыто под метровым слоем снега. Очень помогла Оксана, когда во время очередного сеанса связи с директором, вытянула из Артема приказ для бухгалтерии принимать к оплате все мои заявки.
     В среду, за сутки до приезда заказчиков, холодильники ломились от припасов, на складе стояли ящики коньяка и водки. В гостиничные номера завезено угощение, ближайший ресторан выделил повара, ну и как мелочь, на всякий случай отпечатан десяток копий бизнес-проекта строительства газоперекачивающих станций.

     Московский рейс приземлился с опозданием. Получив от Артема короткое сообщение: "Едем", мы замерли в ожидании. Официанты еще раз проверили чистоту линии выложенных приборов. Повар из ресторана, как истинный профессионал, легко удержал горячие блюда в готовности, при этом не пережарив и не перепарив их.
     Оксана встретила москвичей самой обаятельной из своих улыбок. Не знаю, что вызвало большее восхищение гостей шикарные формы секретарши, или богатый стол, сервированный у нее за спиной.
     Газпромовцы оказались нормальными мужиками, с нормальной реакцией людей провисевших в воздухе лишних три часа. Не смотря на одиннадцатый час вечера, они дружно налегали на угощение, не забывая также о водке. Артем незаметно подозвал меня и благодарно пожал руку, - Отлично получилось, - радовался он, - все ложится один к одному как кирпичики, даже опоздание самолета. Сейчас мужики наедятся, подобреют, а завтра с хорошим настроением полетят дальше.
     - Разве они не к нам летели? - удивился я.
     - Нет. К нам они завернули по дороге на Салехард. В самолете им делать будет нечего, вот пусть наш бизнес-проект читают. Ты не забыл его напечатать?
     - Обижаете, товарищ директор, - обиделся я.
     - Вот только что пьют они мало, - забеспокоился Артем.
     - Пусть, еды хватит на всех …
     - Я не о том, - отмахнулся директор, - на трезвую голову можно много ненужных вопросов назадавать.
     Когда над столом повисла недолгая пауза, я взял слово. - Мужики, - обратился к гостям, - прошу посмотреть на часы. Я не к тому, что пора спать, а к тому, какое сегодня число? Правильно, наступило двадцать третье февраля. Поэтому прошу налить по полной и выпить за нашу армию и флот.
     Гости встали и дружно выпили за тех, что сейчас охранял наш покой. Закусили за тех, кто на завтрак имел, в лучшем случае, перловую кашу на комбижире. Застольные беседы перекинулись на воспоминания о военной молодости, о том, что тогда была армия, а сейчас уже не то.
     Второй тост был за тех, кто служил. Когда наступило время третьего, я опять взял слово.
     - Господа, по старой армейской традиции третий тост пьем стоя, молча, не чокаясь за тех, кого с нами нет.
     Гости встали и выпили "до дна". Все замолчали, каждый вспоминал о своей молодости. Я тоже молчал, водка ударила в голову. В суматохе подготовки к встрече гостей, я совершенно забыл, что уже целый день ни чего не ел, а пить натощак очень вредно.
     Неудачный получился тост, одним махом я испортил общее благодушное настроение. Что бы сгладить промах, я предложил гостям выйти во двор. Артем подозрительно посмотрел на меня, мол не совсем ли напился его помощник, и соображает ли он что делает. Я показал шефу большой палец и вышел следом.
     В углу двора, еще весной начли строить беседку для курения. Завезли кирпич, и на этом все остановилось. Как известно, сапожник ходит без сапог.
     - Витя, - попросил я директорского водителя, - брось в меня кирпичом.
     Чем хорош Виктор, он ни когда не удивляется, если просят, значит надо. Бросил он хорошо, кирпич летел мне точно в грудь, почти не вращаясь. С разворотом, встречным движением, я ударил кулаком по кирпичу. Красные осколки полетели в разные стороны, а вспышка боли моментально выбила хмель из головы. Стиснув зубы, я опустил разбитый кулак в снег и подождал, пока боль немного притупится.
     - Вот так делают у нас в армии, - улыбаясь через силу, сказал я, - Кто скажет, что сегодняшняя армия хуже, чем раньше?
     Спорить ни кто не стал, газпромовцы потянулись в теплое помещение. У дверей банкетного зала меня поймала Оксана, - Славик, - зашептала она, - не пей больше, тебе хватит.
     Гости, после увиденного, захотели выпить за десантников. Под одобрительные замечания, я обошел стол и лично наливал каждому полный бокал водки. Из угла за этим безобразием грустно смотрела Оксана. Она повеселела лишь тогда, когда бутылка опустела, а я, остановив попытки поделиться со мной водкой, потребовал себе полный стакан. Ксюха моментально появилась из кухни, неся на подносе запотевшие бутылки и наполненный стакан. Со словами: "За ВДВ!", я принялся глотать прозрачную жидкость. Правду говорят: "Вода не водка, много не выпьешь", чуть не поперхнувшись, я все же осилил стакан воды, под бурные аплодисменты гостей. После этого культурное застолье переросло в банальную пьянку.
     Артем нашел меня в приемной, в момент когда Оксана маникюрными ножницами срезала с разбитой руки перчатку.
     - Горе ты мое, - причитала Ксюха, щелкая ножничками.
     - Ну, гвардеец, ну, ты дал концерт! - восхищенно сказал директор. - Как рука?
     - Болит. Думаю, через недельку прйдет, - оптимистично заявил я.
     - Добро. Собирайтесь, Виктор отвезет вас по домам. А завтра утром проводишь меня с гостями и можешь отдыхать до понедельника.

     Ночью я почти не спал. Рука разболелась и не давала уснуть. Провожая Газпромовцев, я удивился их выдержке. Мужики пили всю ночь, а на утро выглядят гораздо лучше меня.
     После аэропорта домой я не попал. Оксана, применив все методы воздействия, засунула меня в машину и отвезла в больницу. Там она завела меня в кабинет главного хирурга и представила, - Вот он, мама, тот самый дурачок.
     Я знал, что мама Ксюхи работает в больнице, но не предполагал, что когда-нибудь попаду к ней на прием. Теперь глядя в лицо хирурга, я видел, в кого пошла моя подруга. Оксанина мама в молодости была очень красивой женщиной, но сейчас создавалось впечатление, что в ней как будто "погас огонек". Скорее ее можно было принять за Оксанину бабушку, которая не плохо выглядит.
     Мое обследование затянулось, кроме рентгена, я успел сдать кровь на анализы, получить полную задницу прививок от заражения, и, наконец, вернулся в кабинет главного хирурга.
     - Поздравляю, молодой человек, - сказал врач, разглядывая мой снимок, - у вас перелом.
     - Теперь не будет направо и налево кулаками махать, - буркнула Ксюха.
     - Сейчас вам зафиксируют кисть, походите так месяц, а потом опять придете.
     Пока я сидел в процедурном кабинете, Оксана о чем-то шепталась с мамой. Совсем не так я собирался знакомиться с Ксюхиными родителями.