Дома меня встречали как победителя. Директор при всех выразил глубокое удовлетворение проделанной работой, девчонки несколько дней приставали и требовали подробнейших рассказов о командировке. Отстали от меня лишь тогда, когда я начал путаться в деталях поездки, фильтруя, что и кому можно говорить.
     Видео отчет о Нижегородской ярмарке так же был встречен хорошо. Сюжет показывали по местному телевидению аж четыре раза, сначала в вечернем блоке новостей, потом на следующий день - в утреннем. В воскресенье, видеоролик попал в еженедельный обзор событий, который затем повторили в понедельник.
     До конца недели я чувствовал себя героем, а потом наступили трудовые будни. Тендер мы еще не выиграли, хотя сделали мощную заявку на победу, так что работа продолжалась. В конторе появился новый сотрудник - юрист, звали его Евгений Крупенин. Оксане он сразу не понравился, во-первых, Крупенина поставили начальником юридической службы, а на это место давно метила Ксюха, а во-вторых, Женька был тщедушным, я бы сказал неказистым парнем.
     - Представляешь, - возмущалась Ксюха, "гоняя чай" у меня на складе, - как меня увидел, так сразу на "арбузы" уставился и ни чего вокруг не замечает. Я думала у него глаза ко мне в лифчик запрыгнут. Вот, извращенец!
     - Почему сразу извращенец, - заступился я за коллегу, - нормальная мужская реакция, признайся, тогда у тебя и пуговки были расстегнуты, так же как сейчас.
     Оксана от смеха хрюкнула в чашку с чаем. - Да ну тебя! Ты тоже маньяк не последний.
     - Ага, маньяк. А ты мечта маньяка, - согласился я и ущипнул Ксюху за мягкий бок. Оксанка завизжала, облилась чаем, обругала меня не хорошими словами и ушла к себе сушиться.

     Возвращаясь с работы, я часто заглядывал к друзьям в гости, к тем, кого не унесли безумные ветра экономических перемен. Благо мне домой ехать через весь город, поэтому я мог по пути заскакивать то к одному, то к другому.
     Сегодня я решил навестить Костика. Константин, потомственный торговый работник, чьи родители уехали в Германию и там жили на пенсию как родственники жертв нацизма. В результате парень получил в наследство обширный круг знакомств, торговую хватку и не большой подвальчик с магазином. Идя в ногу со временим, Константин решил продавать компьютеры и другую оргтехнику. Работа забирала все силы моего друга, так что на учебу времени не осталось. О чем Костик постоянно жаловался мне за "рюмкой чая", но продолжал жить лучше, чем я со своим институтским образованием.
     Недавно Константин привез очередную партию товара, и я решил зайти, познакомиться с новинками капиталистического мира.
     - Вот смотри, - хвастался Константин, доставая очередную коробку, - знаешь что это такое?
     - Проектор, - ответил я.
     - Как догадался? - изумился Костик.
     - На коробке написано, - улыбнулся я в ответ.
     - Видел как он работает?
     - Ни разу, - честно признался я.
     - То-то! - гордо произнес мой друг. - Мне в Эмиратах продавец показал. Эту штуку присоединяешь к компьютеру вместо монитора и можешь проецировать изображение хоть на стенку, хоть на потолок.
     - Продавец показывал, - передразнил я, - а инструкцию прочитать слабо?!
     - Да, не читаю я на английском, - расстроился Константин, - пытался перевести со словарем, так в нем половины слов нету.
     - Не горюй, давай вместе посмотрим, - отвлек я друга от грустных мыслей. Действительно, проектор оказался замечательной вещью. Костик был очень доволен, что ему удалось поразить меня. Хорошее настроение ему не испортило даже то, что я, переводя инструкцию с листа, разобрался в аппарате лучше продавца в Эмиратах. А когда я сказал, что второго подобного агрегата во всем городе не сыщешь, Константин, чуть не лопнул от гордости.
     - Эксклюзивный товар, - важно сказал он, разливая "чай" по рюмкам.
     - Владислав, у меня к тебе предложение. Переведи инструкцию на притер, что я купил в прошлом месяце. Есть готовый покупатель, но он боится брать незнакомую вещь. Переведешь - за мной благодарность не заржавеет.
     Умеет Костик уговаривать, - размышлял я, возвращаясь домой. - Теперь придется пару вечеров сидеть над инструкцией. Причем, этот хитрец, сначала вытянул из меня обещание, а потом сообщил, что у него одна часть описания принтера на английском языке, а вторая на немецком. Есть еще полный вариант на арабском, но я посоветовал пугать им налоговую инспекцию.
     Работать над переводом я сел в отцовском кабинете, так мы называли небольшую комнатку без окон, здесь и справочники под рукой, и стол удобный. Трудясь над текстом, я не заметил, как вернулся с завода отец.
     - Сиди, - остановил меня батя, когда я хотел освободить место, - вижу, делом занят. Решил начать трудиться по специальности, строить объекты береговой обороны?- спросил он, взглянув на мои листки.
     - Да нет, просто халтурка.
     - Что за халтура, с системами вооружения? - удивился отец.
     - Каким вооружением? - настала моя очередь удивиться.
     - Я не все толком понял, но вот смотри, - батя ткнул пальцем в текст, - это переводится как, элеватор подачи боепитания. А это блок со снарядами или патронами.
     - Папа, слово "картридж" не всегда обозначает снаряд, в компьютерном мире это значит емкость с краской. А элеватор боепитания - всего лишь узел подъема листов бумаги.
     - Старый я стал, - махнул рукой отец, - двадцать лет проработал на авиационном заводе, вот везде вооружение и мерещится. Ты, работай, а я газетку почитаю, пока мамка ужин нам готовит.
     С этими словами батя уселся в кресле под торшером и закурил. Курить ему мама разрешала только на балконе или зимой - в рабочем кабинете.

     Дата заседания тендерной комиссии неумолимо приближалась. В компании скапливалось не здоровое напряжение. Утром директор забрал меня с собой на одно из рабочих совещаний в администрации города.
     - Посидишь в зале, оглядишься по сторонам, в общем, изучишь обстановку, - инструктировал меня Артем. - В понедельник состоится защита проекта, ты поедешь со мной, будешь листы менять, ну и так на всякий случай. Оксана тоже поедет, вдруг какие вопросы будут, она готовила экономическую часть проекта, ей и отвечать. Но сегодня дергать ее не будем, пусть готовится.
     Место, где будет проходить конкурсная защита проектов, оказалось небольшим залом для конференций. Его заполняли полсотни стульев, длинный полированный стол, трибуна с микрофонами и экран для кинопроектора. Вот этот экран и натолкнул меня на безумную мысль. Когда я на обратной дороге поделился своим проектом с директором, Артем возмутился: - Ты контору разоришь своими аппетитами.
     - Если я правильно все рассчитал, - убеждал я, - то можно обойтись совсем без денег.
     - А вдруг твоя техника откажет? - продолжал сомневаться директор.
     - Тогда вернемся к бумажному варианту.
     - Ладно, действуй. Но вечером перед совещанием обязательно устроим репетицию.

     Настало самое время навестить Константина. Захватив с собой бумаги, я отправился к подвальчику с магазином оргтехники.
     Костик пришел в восторг от проделанной работы.
     - Ты представь, - радовался он, - я с трудом добываю копии с копий инструкций. Иногда там вообще ни чего не прочтешь, а тут ты приносишь, можно сказать, оригинал. Вот теперь я "утру нос" некоторым жадинам.
     - Утрешь, - согласился я, но сначала расплатишься.
     - Без вопросов, - сказал Константин и вручил мне обещанную коробку с новыми трех дюймовыми дискетами.
     - Хорошо, а как быть с тем, что мне пришлось работать с двумя языками?
     - Владислав, ты вымогатель, - насторожился мой друг.
     - Еще нет, вымогательство только сейчас начнется, - усмехнулся я, и поделился своим проектом.
     Константин моментально просчитал все варианты. Возможность продемонстрировать на высшем городском уровне свою технику, упускать нельзя, но что я попрошу в замен?
     - Ладно, что ты за это хочешь?
     - Вон ту штуку, - показал я на витрину.
     - Iomega? Триста баксов, - моментально назвал цену Костик, - это без торговой набавки.
     - На два дня, - снизил я требования.
     - Это несерьезно, - возразил Константин, - я не вижу твоей прибыли.
     - Мои проблемы, тем более мы же друзья.
     - Я ни чего не понял, - согласился продавец, - но надеюсь, что ты в накладе не останешься. И будь, пожалуйста, осторожен с аппаратурой, проектор стоит восемь "штук зеленых", мне бы не хотелось требовать эти деньги с тебя.

     Наступил самый важный день. Артем, Ксюха и я погрузились в служебную машину и покатились в центр города. Стараясь отвлечься от тяжелых мыслей, директор сам сел за руль, но было заметно, что он сильно волнуется. И хотя вчерашняя репетиция прошла "без сучка и задоринки", я тоже не мог успокоиться. Одна только Оксанка весело щебетала всю дорогу.
     Представители трех противоборствующих компаний собрались в маленьком зале. Напряжение и неприязнь достигли такого уровня, что если случайно коснуться оппонента, то грянет взрыв. Участники развешивали по стенам свою наглядную агитацию и ревниво смотрели по сторонам. Их очень насторожили две наших коробки, совершенно миниатюрные, по сравнению с тем ворохом плакатов, что приволокли конкуренты.
     Из одной коробки я вынул десять бумажных копий доклада Артема Федоровича, из другой - аппарат очень похожий на кинокамеру. Подключив проектор к местному компьютеру, я настроил фокусировку на экран и выключил все, дожидаясь своей очереди.
     В зал вошли члены комиссии, расселись и попросили начинать заседание. Артем и два других директора уселись за столом в президиуме, а всех остальных из групп поддержки загнали на стулья в зал.
     - Когда наш выступает? - зашептала мне на ухо Оксана.
     - Вторым.
     - Я так волнуюсь за Артемa, - призналась она.
     - По тебе не скажешь,- похвалил я девушку.
     - Тихо! - шикнула на меня Ксюха, - заседание началось.
     Во время речи председателя и первого докладчика Оксанка еле сидела на месте. Она то садилась на краешек стула, то закидывала ногу за ногу, оголяя и без того соблазнительные коленки. Наконец она доигралась, ойкнула и замерла в нелепой позе.
     - Слава, авария! - зашептала Ксюха.
     - Чего!? - спросил я.
     - У меня бюстгальтер расстегнулся.
     Я опустил глаза, действительно Оксанкина грудь резко вспухла и опустилась вниз.
     - Выйди и застегнись.
     - А вдруг Артем доклад начнет?
     - Тогда сиди смирно и не вертись, будем надеяться, что пуговки на рубашке выдержат.
     - Будем, - вздохнула Ксюха и замерла на стуле, выпрямив спину.
     Первый докладчик закончил речь.
     - У кого есть вопросы, прошу, задавайте, - обратился председатель комиссии.
     Желающих не было, тогда один из членов комиссии задал пустяковый вопрос, наверное, из вежливости. Докладчик что-то пробубнил, и на этом презентация проекта закончилась. Настала наша очередь.
     Я запустил проектор и попросил выключить свет, на экране засветился наш проект. Артем вышел на трибуну, откашлялся и представил присутствующим нашу компанию. Внезапно директор умолк и осипшим голосом попросил воды. Оксанка охнула и выскочила на сцену со стаканом в руке. Вода не помогла, голос к директору не возвращался. В зале повисла тишина, присутствующие вежливо ждали. Я похолодел, презентация стремительно катилась к провалу.
     - Позвольте мне? - шагнул я под кинжальный огонь из глаз конкурентов и представился - Владислав Белов, начальник информационной службы.      - Конечно, - подбодрил меня председатель, и попросил секретаря принести Артему горячего чая.
     - Садись за компьютер, - приказал я Оксане, - будешь перелистывать страницы.
     - А когда перелистывать?
     - Когда скажу.
     Доклад директора я знал наизусть. Еще бы, ведь мы его вычитывали и перепечатывали много раз. Все иллюстрации и графики были собственноручно нарисованы и перерисованы. В ходе рассказа я бодро тыкал указкой в экран, и давал команды Ксюше переходить к следующему слайду. Девушка с серьезным видом кликала мышью и не догадывалась о скорой перемене обстановки.
     - На этом техническая часть доклада завершена, - закончил я свою речь, - а правовую и экономическую составляющую проекта Вам расскажет наш эксперт.
     Ксюха сразу поняла, о ком идет речь. Она подняла на меня испуганные глаза, но не успела отказаться, как ноги сами понесли ее к трибуне. От волнения Оксана пошла вдоль длинной стороны стола, аккуратно ставя каблучки четко по линии. Получилось так, как будто она демонстрировала все свои достоинства. А посмотреть было на что, даже я весь взмокший и охрипший, на секунду забыл о работе, о других мужиках можно уже не говорить. Обходя угол стола, Ксюха попала в свет проектора и ослепленная, бедром столкнула указку. Поднимала ее Оксанка самым бесчеловечным образом. Она не присела, как все нормальные женщины, а нагнулась на своих великолепных ножках, ослепив нас узкой голубой ленточкой, что появилась из под короткой юбки. Лучшего места для демонстрации своего белья, как под лучом проектора, Оксанка найти не смогла. Мне показалось, что этот лоскуток белья сейчас задымится от горящих взглядов конкурсантов.
     Оказавшись под пристальным мужским вниманием, Ксюха почувствовала себя "как рыба в воде". Она звонким голосом рассказывала перспективы нашего проекта, комментировала диаграммы появляющиеся на экране. За Оксану я уже не беспокоился, больше волновался за ее пуговки на рубашке. He раз, видимо почувствовав что-то не ладное, докладчик проводила пальчиками по петелькам, и продолжала рассказ. Даже это вынужденное движение выглядело очень эротично.
     Не думаю, что кто-то запомнил, о чем рассказывал наш "эксперт", и когда председатель попросил задавать вопросы, в зале наступила глубокая тишина. Тогда он сам спросил какую то ерунду. Ксюха закрыла глаза, глубоко вздохнула и начала рассказ. Я похолодел вторично, еще бы чуть-чуть и из рубашки показалась бы вторая деталь женского туалета, которую Оксана еще не демонстрировала, но пуговички выдержали. Вопросы посыпались со всех сторон, перед каждым ответом Ксюха вздыхала, но подробно отвечала не все.
     От аварии нас спас председатель, - Понимаю, господа, что вас заинтересовал этот проект, но прошу соблюдать регламент, - прервал он град вопросов.- Предлагаю сделать трех минутный перерыв и выслушать следующего докладчика.
     Присутствующие поднялись, что бы немного поразмяться и обменяться впечатлениями. В числе первых мы выскочили из зала.
     - Славка, правда, я умница, - похвалилась Ксюха.
     - Конечно ты - умница, мы все молодцы, - согласился я и, подхватив Оксану, закружился с ней по коридору горланя любимую песню из Queen "We are the champions - my friends ...". В танце мы не заметили, как подошел Артем. Голос к диктору еще не вернулся, тот просто молча крепко обнял нас. Воспользовавшись паузой, Оксанка, вырвалась и, придерживая грудь руками, убежала по коридору.
     Я начал демонтаж аппаратуры, вокруг стола скопились любопытные. Отдавая долг Константину, я подробно рассказывал чиновникам об устройстве проектора и где его взял. Не обошел вниманием и дисковый накопитель, на котором я привез доклад. Дискета Iomega емкостью в шестьдесят мегабайт их поразила еще больше проектора. Параллельно я рассказывал, как у нас в компании сделаны ставки на новые информационные технологии, на сколько они ускоряют подготовку документации и как сокращают человеко-затраты.
     Перерыв закончился, всех пригласили на свои места. Оксанка в зал не вернулась, и я решил тоже остаться в коридоре. В ожидании конца совещания мы уселись на подоконнике.
     - Слава, я в туалет хочу - умираю - заявила Ксюха.
     - Опять! Ты же недавно там была, - удивился я.
     - Когда?
     - А кто бегал лифчик застегивать? - напомнил я.
     - Ах, это. Но тогда я туалет не нашла, просто забежала, где потемнее было, там и застегнулась.
     Я представил лицо того человека, что в полутьме знакомого коридора вдруг бы обнаружил оксанкины обнаженные сиськи, и рассмеялся.
     - Чего смеешься? - обиделась она и снова заныла, - У-у, как писать хочется.
     - Ксюха, прекрати, - одернул я танцующую на носочках сотрудницу, - нашла время баловаться.
     - Слава, ты мне не веришь? - Ксюхины глаза наполнились крупными слезами,- но я действительно еле терплю.
     - Ну, так иди и поищи туалет, вместо того, что бы стонать у меня над ухом, - рассердился я. - Спроси, наконец, у охраны на входе.
     Вечно, как только у Оксанки появляется игривое настроение, она постоянно что-нибудь придумывает. Причем ее фантазии крутятся исключительно вокруг задницы и сортира.
     Обиженная девушка ушла, что бы вернуться через четверть часа.
     - Суки, гады! - ругалась она, возвращаясь по коридору.
     - Ксюха, ты чего разбушевалась? Тише, а то в зале услышат.
     - Пусть слышат! Пусть знают, как меня лишили последней женской привилегии.
     - Это какой же?
     - Поссать когда мне требуется, а не когда им удобно. Видите ли, рабочий день уже закончился, и все туалеты закрыты. Остался один, но он в караульном помещении и туда посторонним вход запрещен.
     - Сволочи, золотая мечта каждого чиновника - иметь персональный сортир. Вот и позапирали их, от народа, гады!- Ксюха в отчаянии пробежалась до двери зала и вернулась обратно, - Славка, если заседание еще задержится, я написаю прямо здесь в коридоре. Лучше я домой поеду.
     - Куда поедешь? - удивился я, - или ты хочешь описаться по дороге?
     - Ну, найду где-нибудь местечко.
     - Ага, найдешь - в центре города? - Начал я издеваться. - На улице минус 25, а возможно и того ниже. Тебя с голым задом, если не милиция, то мороз в миг прихватят.
     - Что же делать? - Оксанкины глаза опять наполнились слезами.
     - Терпи, - жестко ответил я, - Артем вот-вот выйдет, тогда на служебной машине в десять минут долетим до какого-нибудь заведения.
     Если честно, я не верил, что все три-четыре часа с момента отъезда из офиса, Ксюха не была в туалете. Тем более, я сомневался, что она не смогла попасть в туалет сейчас, редкий мужик устоял бы перед просьбами такой девицы. А теперь Оксанка просто развлекалась в своей любимой манере.
     Девушка уселась на подоконник, засунула ладошки между коленей и с гримасой страдания принялась ждать конца совещания. В коридоре опять повисла тишина, я остановился у дверей зала совещаний и прислушался, пытаясь понять, в чью сторону склоняется выбор комиссии.
     - Слава, … - зашипела Ксюха. Я нетерпеливо оглянулся, девушка сидела на окне, высоко задрав ноги, так что колени доставали до груди. Ее руки судорожно сцепились под ягодицами, вокруг знакомых голубых трусиков.
     - Чего тебе?
     - Я больше не могу терпеть, сейчас здесь будет громадная лужа.
     - И что я могу сделать?
     - Зайди в зал и принеси, пожалуйста, мою шубу. А то если я войду, то боюсь, меня не выпустят оттуда. И тогда я умру от стыда, лопнув прямо на ковре мэра города.
     - А шуба тебя спасет? - съехидничал я.
     - Ну почему ты мне не веришь? - лицо у Оксаны страдальчески сморщилось, пальчиком она поманила меня к окну.
     - Что мне сделать, что бы ты поверил? - зашептала она, - хочешь, на - пощупай! - С этими словами девушка схватила мою руку и потянула к себе под юбку. Моя ладонь коснулась напряженного, надутого живота Ксюхи.
     - Правда здесь пока сухо, но сейчас станет горячо и мокро! - отчаянно шептала Оксанка мне в самое ухо. Только сейчас до меня дошло, что ситуация сложилась критическая. Я сильно сомневался, что Оксанка дотерпит до конца совещания. Хорошо, если она успеет покинуть здание мэрии и хоть немного отбежать.
     - Сейчас, когда решалась судьба нашей компании, мне больше всего "нужен" скандал в коридоре администрации, - с этими мыслями я пробрался к вешалке в зале совещаний, и схватив наши вещи, направился к дверям.
     - Быстров, - остановил меня директор, - ты куда?
     - Помощницу надо срочно доставить домой, - уклончиво ответил я, заметив, что мы привлекли слишком много внимания.
     - Добро, - разрешил Артем и протянул мне ключи от машины. - Отвези и сразу возвращайся.
     С охапкой одежды я вышел в коридор. Обрадованная Оксанка, спрыгнула с подоконника и тут же согнулась пополам.
     - Ай! - блеснули в темноте, округлившиеся Ксюхины глаза, - Я, брызнула! Ну, зачем я пила столько кофе перед выездом?
     - Давай, одевайся скорее, - прервал я, поток самокритики.
     - Подожди! Видишь, не могу двинуться, - прошептала Ксюха умирающим голосом, - сейчас самый критический момент, или я удержусь, или польется так, что меня уже ни что не остановит.
     Вот только этого мне и не хватало. Я с ужасом представил, как крохотное мокрое пятнышко, которое только что появилось на голубых трусиках, начинает неумолимо расширяться и вытягиваться в длину. Ксюха заскулит, попытается зажать дырочку рукой, но бесполезно, синее пятно будет разрастаться все шире и шире. Лоскуток ткани, на который полчаса назад, с таким жаром заглядывась три десятка мужиков, перестанет впитывать влагу, и первые капли заскользят по сжатым пальцам. Оксана заскулит еще громче, когда по перекрещенным ногам побегут желтые ручьи, затекая в сапоги и разбиваясь о паркет коридора. А я, бессильный чем-либо помочь, буду стоять рядом, и прикрывать шубой несчастную девушку от любопытных взглядов.
     Но обошлось, Ксюха справилась с организмом, сжав колени, она стремительно распрямилась и нырнула в рукава подставленной одежды. Застегивалась она на ходу, сбегая вниз по лестнице.
     - Слава, а ты сможешь на морозе быстро завести машину? - спросила Оксана.
     - Ты лучше думай, как донести до машины не расплескав, - отмахнулся я. А сам уже мысленно приготовился отмывать салон директорской Волги.
     У самой выходной двери Оксанка охнула, но не затормозила и выскочила на улицу. Во дворе, что бы не поскользнуться на льду, ей пришлось вцепилась в мой локоть, и мы помчались к служебной Волге.
     На стоянке я остановился, что бы открыть дверь, а Ксюха обежала машину с другой стороны. Опустившись на водительское сидение, я увидел, как Оксана оглянулась, и убедившись, что на нее ни кто не смотрит, закинув полы шубы на спину, стянула трусы. Видимо наступил предел ее возможностям.
     - Славик, - раздался жалобный голос, - придержи, пожалуйста, шубу.
     Я вылез из машины, из-за капота виднелась только Оксанкина голова с кусочком воротника. Девушка, раскорячившись над сугробом, локтями старалась удержать полы одежды от попадания под струю. Сейчас Ксюха сильно напоминала тепловую турбину. Струя нагретой мочи, со свистом вырывающаяся на двадцатиградусный мороз, образовывала клубы пара. Это облако окутывало несчастную девушку и меня, придерживающего шубу над ее голой задницей.
     Закончив мочиться, Оксана, не одевая штанов, распрямилась и мелкими шагами засеменила к машине.
     - Подожди не садись, - остановил я Ксюху, - машина вся промерзла. Постой, пока печкой салон прогрею.
     - Не буду я с голым задом на морозе стоять? - возмутилась она и полезла внутрь Волги.
     Я завел двигатель и направил теплый поток воздуха на пассажирское сидение, где Ксюха в своей шубе возилась словно медвежонок.
     - Передай сумку, пожалуйста, - попросила она, и продолжила, - хорошо, что рейтузы надеть не успела - есть во что переодеться.
     Мне не понравились интонации голоса, женщина была на грани истерики.
     - Ксюша, ни чего же не случилось, - обернулся я с пакетом в руках.
     - Ой, оказывается, ты ни чего не видел! - начала заводиться Оксана.
     - Ну, с кем не бывает, - попытался успокоить я.
     - Лучше вспомни, с кем это постоянно бывает! Надоело все …, - голос девушки сорвался в рыданиях.
     - … из меня потекло уже на крыльце, - продолжала она. - Можешь представить как это противно, бежать и гадить на ходу. Чувствовать, как тяжелеют твои трусы, а ты бессильна остановиться, опускаешь ногу, а по коленке бежит холодная моча, хотя только что была горячая.
     Я вышел из машины и пересел на задний диван. Спасая голые ноги от морозного воздуха, Оксана накрылась шубой. Девушку колотило от нервного смеха, стараясь успокоить Ксюху, я прижал ее к себе. Уткнувшись носом в мой подбородок, она затихла, потом тихонечко заплакала, прижав кулачки к лицу. Так мы сидели довольно долго, Оксанка слезами успела промочить воротник моей рубашки, а я все обнимал женщину, ощущая, как к ее аромату чистых волос подмешивается терпкий запах мочи.
     Успокоившись, Ксюха продолжила переодевание. - На, сунь в пакет, - попросила она и протянула мне комок белья. - Ой, я лучше сама положу, здесь все обоссаное - остановила меня Оксана.
     - Эй, молодежь! Уже раздумали уезжать? - раздался с наружи знакомый голос.
     Я выскочил из машины навстречу директору. Артем стоял в расстегнутом пальто, с шапкой в руке и улыбался во весь рот. О результатах конкурса можно было не спрашивать.
     - Дорогие мои, - расчувствовался директор, - что бы я без вас делал? - сказал он и с силой стиснул меня и подоспевшую Оксану.
     - Едем в ресторан, - приказал директор, - победу надо отпраздновать. Командующий хочет гулять со своими генералами.
     В ресторане Оксана выбрала самый темный угол и, не смотря на мои с директором старания, сидела не разговорчивая.
     - Ксюша, успокойся, - попросил я, когда Артем отошел к бару за сигаретами.
     - Успокойся, говоришь. А думаешь приятно мне сидеть в ресторане с голыми коленками, словно дура пятилетняя?
     Я вздохнул и решил последовать примеру директора - сходить к бару, и там съесть какой-нибудь салат, поскольку в ожидании заказа мой живот издавал громкие вопли протеста. Около бара за столиком с гордой надписью "Администратор", сидела представительная дама.
     - У нас проблема, - обратился я к ней. Женщина оторвалась от бумаг и подняла на меня глаза. - Моя спутница порвала чулки …
     - Жаловаться будете? -перебила меня женщина.
     - Не здесь, еще в машине, - успокоил я.
     - И чем я могу помочь? - устало улыбнулась она. Я только улыбнулся в ответ.
     - Хорошо, - сказала администратор, - попробую что-нибудь сделать.
     Вместо заказанного ужина, к столику подошла официантка и что-то зашептала Оксане на ухо, потом они вместе скрылись в служебном помещении. Артем, к тому времени уже расслабленный коньяком, не заметил произошедших перемен с коленями Ксюхи, зато он хорошо заметил перемену в ее настроении. По этому поводу он пытался напоить меня.
     - Артем Федорович, я же за рулем, - возразил я.
     - Ерунда, - отмахнулся директор, - сейчас вызову Виктора.
     - Так не пойдет, - упорствовал я, - время пол одиннадцатого. Вы сами отпустили водителя до утра, а теперь хотите его вызывать.
     Вдвоем с Оксаной мы все-таки уговорили директора продолжить банкет в прежнем составе.
     К полуночи Артем совсем расслабился и разрешил отвезти себя домой, мы тоже уже порядочно устали. Петляя по заснеженным ночным улицам, я добрался до Оксаниного двора.
     - Подымимся ко мне, - предложила она.
     - Время за полночь, что мы скажем маме?
     - А ты ей позвонишь и скажешь, что заночуешь у друзей.
     - Я имею в виду твою маму.
     - А она сегодня на дежурстве, - промурлыкала Ксюха, - ну, так пойдешь или мне продолжить тебя уговаривать?
     Согрев воду, Оксана отправилась мыться, а мне велела ложиться не дожидаясь ее. - Все равно воды на двоих не хватит, - кричала она из-за двери.
     Из ванной Ксюша вышла в своем любимом халате. Расчесывая волосы, она шагала по комнате, что-то мурлыкая под нос. Потом села рядом на постель и, погладив по волосам, спросила, - Ты не против, если мы сегодня только поспим вместе? После сегодняшнего происшествия у меня весь низ живота болит. Пока ехали в машине, все нормально было, а теперь разболелось.
     Как я мог возражать? Hе насиловать же Ксюху, в самом деле. Спать - значит спать. В темноте девушка прижалась ко мне своим горячим телом, положила свой "арбуз" мне на грудь и сладко засопела.

Triton.