Ветер за окном уныло гонял снежную крупу, и его совершенно не заботило, что сегодня началась весна. Напротив, за ночь он намел такие сугробы, что дворники выбивались из сил, расчищая дорожки. В самый разгар снежной стихии директор вызвал к себе в кабинет и "обрадовал" очередным распоряжением.
     - Собирайся, полетишь на Юг, - приказал Артем, расхаживая позади своего стола.
     - В Москву, что ли? - разрушил я интригу.
     - Молодец, угадал. В Питере на Газовый конгресс съезжаются лучшие люди страны …
     - И им срочно потребовалась моя помощь.
     - Не остри. - Поморщился директор. - Газстрой делает доклад об особенностях строительства в условиях крайнего севера. Поэтому ты летишь в Москву и помогаешь писать доклад.
     - Понятно, - вздохнул я, - денег еще не получили, а уже заставили отрабатывать.
     Директор остановился, и, опершись о стол, наклонился в мою сторону, - Деньги как раз, мы уже получили!
     - Не знал, - удивился я.
     - Тебе и не надо об этом знать, - бросил Артем и опять начал шагать вдоль стены. - Кстати, ты долго собираешься сидеть на складе?
     - А что, у нас кого-то уволили и появились свободные комнаты? - вопросом на вопрос ответил я.
     - Появятся, - отрезал Директор, - на "газовые" деньги я решил выкупить у банка оставшуюся часть здания.

     Москва встретила меня оттепелью. Снега здесь тоже насыпало достаточно, но сугробы стояли рыхлые, готовые вот-вот перейти в жидкое состояние. Проблем с гостиницей в этот раз не было. Лена - помощник директора Газстроя, позаботилась обо всем заранее. На прощание, Артем так и сказал, - Найдешь Лену, она все сделает. Ты должен ее помнить, единственная женщина в Газпромовской делегации.
     Честно говоря, на женщин в делегации я внимания не обращал. Отметил, что есть такая и поручил ее заботам Оксаны, типа показать, где находится женский туалет и прочие бабские тонкости.
     Не желая оттягивать знакомство, сразу по прилету, я явился в офис Газстроя. Лена, большеглазая блондинка, действительно оказалась очень деловой женщиной. Она заявила, что доклад на конгрессе решено делать совместно. Поэтому, Андрей Борисович и Артем Федорович, приказали готовить его нам вместе. Времени осталось мало, так что придется работать до позднего вечера. Я попытался пошутить, что с такой девушкой готов работать до глубокой ночи, но был остановлен холодным взглядом больших глаз.
     - Не смотря на спешку, в пятницу работы не будет, - сообщила помощник директора, или "Лена №3", как я стал называть ее про себя. - У нас умер сотрудник, - объяснила она, - и завтра все будут на похоронах.
     - Тогда, я тоже приду. - В ответ, Ленины большие глаза еще больше увеличились.
     - Нет, я не маньяк, - усмехнулся я, - просто хочу познакомиться с людьми, так сказать, в нейтральной обстановке, как ни вульгарно это звучит.
     - Попробуй, - согласилась она. - Лично я, по доброй воле, на такие мероприятия ни за что бы не пошла.
     - Работа, есть работа - пожал я плечами. - А у меня сложилось такое чувство, что гостить мне тут долго, по этому надо вживаться в коллектив.

     Пятничным утром я, как и большинство работников Газстроя, топтался у входа в городской морг. Переходя от одной группы людей к другой, я старательно поддерживал разговоры, внимательно всматриваясь в лица, и старался не пропустить ни одной реплики. Несколько раз интересовались моей персоной, все-таки новый человек заметен даже в толпе. Тогда я представлялся, называясь представителем их филиала. Собравшиеся качали головой и соглашались, что покойный был хорошим специалистом, раз на похороны специально прислали человека с севера.
     Побродив по двору, я решил зайти во внутрь здания. Тем более, что ноги непривычные к тонкой обуви, уже начали замерзать. У входа в траурный зал стояла Лена и руководила потоком людей пришедших проводить своего товарища. В руках она держала блокнот, где постоянно делала какие-то пометки.
     Остаться в тени вестибюля, и наблюдать за тем, как работает помощник директора, меня заставила какая-то странная энергетика, идущая от Лены. С одной стороны, не смотря на широченные двери, она жалась спиной к косяку, ежась словно под струей холодного воздуха. С другой стороны, находясь в центре событий, похоже, она очень хотела оказаться подальше от всего этого. Ее напряженная, скованная фигура просто кричала о помощи. Когда я поймал ее отчаянный взгляд, он напомнил мне глаза маленькой собачки оставленной у крыльца громадного пустого дома. Бедное животное не могло ослушаться хозяина, но и оставаться на месте было выше ее сил.
     Увидев меня, помощница заметно обрадовалась, в глазах заиграл лучик надежды, она даже сделала шаг на встречу. Но, мгновение спустя, вспомнив что-то мне не ведомое, девушка опять сжалась и вернулась на место.
     - Могу чем-нибудь помочь? - спросил я, подойдя к дверям. Лена грустно улыбнулась и покачала головой, - Ну если постоишь вместо меня, а то я уже не могу.
     В зал вошла очередная группа старичков-пенсионеров и внимание помощника директора переключилось на них. Только сейчас, глядя на напряженную женскую фигуру, я понял причину паники. Ксюха с Леночкой не раз оказывались в похожей ситуации, так что симптомы оказались очень знакомы.
     Решив, что секретаршу надо спасать немедленно, я приглядел в зале пару солидных женщин, весь вид которых показывал, что в любом мероприятии самым главным является - их присутствие.
     - Можно вас на секундочку? - обратился я к ним. Две царственные особы соизволили прервать беседу и обратили на меня свое внимание. - Вы не согласитесь подменить Лену минут на десять, а то девушка сейчас в обморок упадет.
     Тетеньки не стали упускать возможность превратиться из рядовых посетителей в важных участников процесса похорон, и со скрытым удовольствием согласились помочь.
     "Спасатели" пришли вовремя. Не смотря на весь ужас надвигающейся "катастрофы", Лена долго не решалась покинуть пост, она все давала и давала указания, о том, как надо правильно вести учет посетителей. Я несколько раз тянул секретаря за рукав, опасаясь, что она просто не успеет добежать до заветного заведения. Наконец совместными с природой усилиями, мне удалось вытащить помощницу в вестибюль. Измученная девушка уже не могла нормально идти и, повиснув на моей руке, хромала при каждом шаге.
     - О нет! Только не он, - простонала Лена, заметив в дверях морга очередного посетителя. - Сейчас он обязательно прицепится со своими соболезнованиями, а я не выдержу и пары минут разговора.
     Терять нам было не чего, и я толкнул первую попавшуюся дверь, перед нами открылся коридор со служебными помещениями. Волоча за собой "умирающую" девушку, я проскочил мимо каких-то каталок с будущими клиентами. Отодвинул в сторону удивленного санитара, который пытался объяснить нам недопустимость нахождения в служебном помещении, и вышел на улицу. Только здесь, стоя на крыльце, я заметил, что Лена двигалась с закрытыми глазами.
     Яркий солнечный свет заливал задний двор морга. Вдоль забора стояли "Черные тюльпаны" - автобусы ритуальных услуг. Не смотря на захламленность двора, по сравнению с коридором, здесь бурлила жизнь. Лена открыла глаза, выпустила мою руку и засеменила в щель между стеной и автобусом.
     - Слава, закрой меня, - попросила она, подымая юбку. - И отвернись!
     Я повернулся к девушке спиной и уперся носом в пыльное зеркало заднего вида. В автомобильном стекле отлично было видно, как с кошачьей грацией секретарь выскользнула из юбки, стянула вниз колготки и с облегченным выдохом присела над сугробом. Писала она очень долго, несколько раз струя, резавшая кучу снега, прекращалась и начиналась вновь. Растопив низ сугроба, поток мочи вырвалась на свободу, и соединившись с талой водой пробежал по желобу водостока. Закончив мочиться, Лена выпрямилась и достала из кармана несколько одноразовых платочков. Один платочек она истратила на себя, два других - чтобы промокнуть перемычку трусиков, последняя, четвертая салфетка сыграла роль прокладки.
     - Ну что пошли? - спросил я, когда девушка привела одежду в порядок.
     - Только не туда, - испугалась Лена, когда увидела, как я взялся за ручку двери.
     - Минуту назад, ты великолепно бежала по этому коридору.
     - Если бы я безумно не хотела в туалет, то бы описалась со страху, - возразила она.
     Удивленный таким вывертом женской логики, я не стал спорить и зашагал в обход здания. По пути, даже не спрашивая разрешения, я подхватил девушку на руки и перенес через нечищеную снежную целину. Нес и сам удивлялся, как просто все произошло, и как доверчиво жмется ко мне эта не знакомая, в сущности, женщина.
     - Зря ты меня поднимал, - засмущалась Лена, когда я поставил ее на чистый асфальт. - У тебя же рука болит.
     - Не волнуйся, рука у меня не там болит.
     (Перед отъездом я самовольно срезал гипс с правой руки, и что бы хоть как-то зафиксировать кисть замотал ее эластичным бинтом.)
     Обойдя угол здания, мы наткнулись на подъехавшего директора Газстроя.
     - О, уже подружились! - обрадовался Андрей Борисович, увидев нас вместе. Лена смутилась и покраснела так, что краска проступила даже под ее светлыми волосами.
     - Да, уже начали работу над докладом, - попытался я перевести разговор в другую сторону.
     - Молодцы! - директор аккуратно пожал мою больную руку. - Лена, все пришли?
     - Да, Андрей Борисович, основная масса пришла. Я сейчас, - секретарь выскользнула у меня из под руки и, смешно закидывая ноги, убежала за блокнотом.

     На кладбище я не поехал. С людьми я познакомился и считал свою задачу на сегодня выполненной. Лена подвезла меня до метро и простилась до понедельника. Все мои не навязчивые попытки продолжить знакомство, она отсекла одной фразой: "Меня семья ждет".
     Стоя в центре города, я смотрел на бегущих москвичей, и завидовал, завидовал тому, что у них была какая-то цель.
     В пустой голове мысли заводятся очень быстро, особенно дурные. Наплевав на все законы приличия, я набрал номер Яновской. К моему удивлению Лена мучилась той же самой проблемой, что и я, поэтому мы легко пришли к выводу, что на выходные надо объединить усилия.
     С высоты своего роста, я легко выделил в толпе пассажиров свою давнюю подругу. Яновская тоже издали увидела меня и подходя, широко улыбалась. Встретившись, мы замерли друг на против друга, не зная какой придать статус нашим отношениям, толи оставаться друзьями, толи вспомнить Нижний Новгород. Пауза затянулась не позволительно долго, решив, что девушка готова на все, я поднял Лену за локти и прижался к ее мягким губам.
     Вот за что я люблю большие города, так это за то, что даже стоя в вестибюле метро, ощущаешь себя в полном одиночестве. Из тысячи пассажиров бегущих мимо, ни один не то, что не знает тебя, но даже ни когда не встретится с тобой во второй раз. По-этому, мы с Ленкой спокойно целовались в тени мраморной колонны.

     - Что будем делать? - спросила Яновская, когда мы вышли под заходящее весеннее солнце.
     - А чего ты хочешь?
     - Я готова на все, - очень двусмысленно ответила подруга. Я повернул девушку к себе и посмотрел ей в глаза, стараясь понять скрытый подтекст. Под дневным светом стало видно, что Лена плохо выглядит. Ее болезнь съедала силы организма и все явственнее проявляла себя. Моя игривость заметно поубавилась, и я просто предложил: - Давай, немного прогуляемся. А потом купим бутылка вермута и пойдем ко мне. Там заберемся под одеяло, и пусть весь мир идет "на фиг".
     Лена взяла меня под руку и доверчиво прижалась, - Что мне нравится в тебе, Славка, так это твоя прямота. Если хочешь секса, то спокойно говоришь об этом, а не начинаешь плести байки от Большого театра.
     - Так да или нет?
     - Конечно, да! - рассмеялась Лена, - С удовольствием повторю осенний загул.

     Стоя на пороге номера, Яновская спросила, - Не помнишь, что я тогда сделала в первую очередь?
     - Ты!? - Рассмеялся я, - Мне помнится, кто-то смачивая трусики в панике искал дверь туалета.
     - А потом?
     - А потом, ты, уже без трусиков, стала осматривать комнату.
     - Вот с этого и начнем, - решительно заявила Лена. Она присела, одним движением вытянула из-под юбки всю одежду, а потом, ступая босыми ногами по ковру, стала бродить по номеру. Я, тем временем, открыл бутылку вина и начал нарезать дольками купленные яблоки.
     - Ножик все тот же? - спросила девушка, садясь на стол. Наверное, в детстве ее не смогли отучить сидеть на столах, а теперь эта привычка стала элементом шарма.
     - Он самый, - подтвердил я, вынимая коричневые косточки. - Извини "Белого налива" не было, пришлось купить Антоновку.
     - Не придирайся, - отмахнулась Лена, она поставила бокал на обнаженную ногу и скомандовала, - Наливай.
     Изумительно смотрелось рубиновое вино на белой, не тронутой загаром коже. Специально уронив несколько капель, я снял их языком, а потом потянулся к язычку молнии. Ленина юбка легко распалась, и подруга осталась сидеть в одной рубашке. - Иди ко мне, - позвал я. Девушка послушно перебралась ко мне в кресло. - А почему ты ни когда не раздеваешься на свету? - спросил я, поглаживая редкую растительность на женском лобке.
     - Да потому, - промурлыкала она, - у меня фигура не как у Натальи Ветлицкой.
     - Какая глупость, - возразил я, запуская руку под блузку. - Она же не настоящая, а ты вот натуральная, мягкая и теплая.
     - Теплая, - рассмеялась Лена, - но, я тебя тоже голым не видела.
     - Нет проблем, - возразил я и освободился от рубашки с брюками. После второго тоста мы перебрались на кровать, где занялись банальным сексом в самых классических позах.

     Только к вечеру, насытившись друг другом, мы возобновили разговор.
     - Интересно, - спросила Лена, гуляя по номеру в моей рубашке, которая не только скрывала самые сокровенные места, но и почти доставала ей до колен, - а где сейчас наши с выставки?
     - Хорошая мысль, - похвалил я и потянулся за мобильным телефоном. Девушка напомнила мне об обещании Толику, звонить ему каждый раз, как только я попадаю в Москву.
     Телефон Анатолия долго не отвечал, а потом, к моей радости, ожил.
     - Да, - услышал я знакомый голос.
     - Толик, это Быстров.
     - Славка, не ужели! Молодец, что позвонил! - обрадовался собеседник. - Ты сейчас в Москве?
     - А то, как же.
     - Отлично! Извини, я сейчас говорить не могу. Позвони мне поздно вечером, а лучше ночью, часа в два. Сможешь?
     - Конечно.
     - Ну и хорошо!
     Лена подкралась ко мне сзади и запищала в трубку, - Толик, ку-ку!
     - О, Славка! Я вижу, ты там не скучаешь, - позавидовал Анатолий. - Что-то голос больно знакомый.
     - Догадайся с трех раз, - рассмеялся я.
     - Чего гадать, Ленка Яновская. Она в Нижнем была самая красивая.
     - Толенька, я люблю тебя, - замурлыкала в телефон подруга.
     - Пока. Целую всех, - попрощался Анатолий и отсоединился.
     - Лена, - обратился я к девушке, - зачем всем рассказывать о нас с тобой? Ну ладно я - кобель гулящий, а тебе же замуж выходить.
     Яновская грустно посмотрела на меня, - До свадьбы еще дожить надо, и кто знает, будет ли она вообще. - По ее щекам потекли слезы.
     - Не раскисай подруга, - я притянул девушку к себе и по мере своих возможностей, постарался отвлечь ее от грустных мыслей.

     Как и договаривались, мы с Толиком созвонились в третьем часу ночи. Не смотря на позднее время, Анатолий был бодр и весел, он хотел встретиться немедленно. Но я, посмотрев на спящую Ленку, перенес встречу на следующий день.
     - Тогда, давай после обеда. С утра не получится - у меня переговоры.
     - Хорошо, - согласился я, - давай часа в четыре.
     - Идет. Но сам понимаешь, переговоры это такая штука …
     - Не напрягайся, - успокоил я Анатолия, - если вдруг задержишься, то созвонимся.
     На том мы и договорились. Леночка продолжала спать, прижав подушку к животу, она и не знала, что судьба завтрашнего вечера уже решена.
     Утром, выспавшаяся и даже похорошевшая Яновская, уехала домой переодеться, что бы к встрече с Анатолием быть "во всем параде". Я же, за оставшиеся часы решил съездить в общежитие к Леночке №1. Но прокатился лишь для того, что бы узнать, что Ленка уехала на какую-то практику. Ее соседки дружно стали уговаривать меня остаться на чай, но уж очень подозрительными показались мне их заинтересованные взгляды, и я решил убраться от греха подальше.
     - Есть области, где даже матерый строитель не справится коллегами-студенточками, - уговаривал я сам себя, удаляясь от женского общежития.

     Встретились мы на площади "трех вокзалов". Лена поменяла юбку на черные брюки, чья плотная материя обтягивая ноги, создавала видимость упругости бедер. Анатолий был как всегда одет в костюм, и как обычно слегка выпивши. Это было его естественное состояние. Радость встречи Толик предложил перенести под крышу.
     В ресторане Анатолий чуть было не устроил скандал. Не знаю, на что рассчитывал официант, который сначала старательно игнорировал наш столик, а потом под видом хорошего марочного вина принес какое-то пойло. Наверное, он решил, что из трех посетителей один уже пьян, второй явный провинциал, а крашенную девицу можно вообще не брать в расчет. Таких, на ближайшей площади пасется "вагон и маленькая тележка".
     К его несчастью Анатолий хорошо разбирался в винах и по одному запаху вычислил халтуру. Сначала он просто решил набить морду наглецу, потом Толик согласился со мной, что хорошо бы вызвать администратора, но лишь для того, что бы начистить морды им обоим.
     Подошедший администратор то ли действительно не был в курсе событий, то ли хорошо разыграл удивление. Он сразу согласился, что вино дрянь, заменил официанта и принес свои извинения. Анатолий в ярости заявил, что ни минуты не останется в этой лачуге. Нам с Леной с трудом удалось успокоить его, объяснив, что в другом ресторане будет та же самая картина. В этом, мы хотя бы уже навели порядок.
     Мы хорошо посидели в тот вечер. Разговор начался бесконечными "а помнишь?", и закончился краткой историей прошедшего года, рассказанной в трех лицах. К моему удивлению, больше всего перемен произошло в моей жизни. Толик от души радовался моему карьерному росту и несколько раз гонял официанта за новыми бутылками. Я пытался остановить разгулявшегося друга и в плане выпивки и в плане прогнозов моей карьеры. На что Анатолий обозвал меня "пацаном" и посоветовал слушаться умных людей. Второй раз он смеялся, когда узнал, как я сломал руку. А Лена не нашла ни чего смешного в этой истории и слушала, обиженно закусив губу.
     Видя, что его не понимают, Толик предложил закончить пьянку и пройтись прогуляться. Под облегченные взоры официантов, наша веселая компания покинула ресторан. Насколько повезло этому заведению, что Анатолий не начал махать кулаками, я понял чуть позже.
     Шагая по вечерней Москве, нас почему-то все время сносило в сторону строительных площадок. То ли потому, что траекторию пути задавал Толик, то ли сказывалась моя профессия, а возможно влияло количество выпитого накануне. А в результате мы нашли то, что искали.
     - Такой кирпич был? - крикнул Анатолий с высоты кучи.
     - Да, красный силикатный.
     - Дурак, если кирпич красный, то он не может быть силикатным. Он - керамический.
     - Ты, что решил заняться моим образованием? - спросил я.
     - Нет, - ответил Толик, протягивая мне кирпич, - На, бросай!
     - Анатолий, не надо, - попробовал уговорить я пьяного друга.
     - Бросай, говорю! - В голосе Толика прорезались стальные нотки. В таком состоянии с ним не решилась бы спорить даже Лена. Вздохнув про себя, я бросил кирпич так, что бы он не сильно крутился. Анатолий замер, а потом резким выбросом руки раскрошил снаряд в куски. Вспоминая вспышку боли, парализовавшую меня, я бросился к другу, на ходу доставая плоскую бутылку коньяка. Сзади радостно завизжала Ленка, для нее это было шоу.
     Анатолий вяло отбивался от моих попыток оказать первую помощь. Заметив коньяк у меня в руке, он проворчал, - Хоть чему-то научился, пацан.
     Только отдав бутылку, я смог осмотреть руку. Кожа на костяшках была разбита и немного кровоточила, а в остальном, рука была абсолютно цела. Заметив мое удивление, Толик радостно рассмеялся, - Что ты хочешь? Ты всего лишь солдат, хоть и сержант, а я целый офицер. Значит должен уметь по более твоего.
     Прикончив на троих последнюю бутылку коньяка, мы обнявшись пошли в сторону метро, оглашая темные окна домов воинственной песней: "Все выше, выше и выше. Стремителен полет наших птиц …"
     Расставались мы уже под землей. Анатолий, сидя в электропоезде, мчался в сторону гостиницы. Пора было и нам с Леной отправляться по домам.
     - Тебе куда? - спросил я, придерживая спутницу под руку.
     - В смысле?
     - На какую линию, тебе надо?
     - Гонишь меня.
     - Нет, конечно, но надо же домой попасть …
     - Вот и поехали к тебе, - просто ответила Яновская, - все необходимое я взяла с собой.
     - Что мне нравится в тебе, Ленка, так это твоя прямота. Если хочешь чего-то …
     - Сейчас по шее дам, - пообещала подруга, узнав однажды сказанную фразу.

     Приятно просыпаться солнечным утром, в теплой кровати, да еще обнимая мягкую грудь подружки. Выпито вчера было не так много, что бы с утра болела голова, так что я лежал с хорошим настроением и ласково поглаживал девичий бочок. Яновская мычала и отказывалась просыпаться, спасаясь от меня, она натянула одеяло на голову, и оголила свой зад. Я тот час же принялся щекотать мясистые ягодицы. Лена завизжала и, окончательно проснувшись, принялась отбиваться руками. В пылу борьбы она схватилась за член и со словами: "Ого!", повернулась в мою сторону.
     - Пожалуй, пора вставать. Чувствую, меня хотят лишить невинности.
     - Хотят, - подтвердил я. Не рассказывать же девушке, что утренняя эрекция есть естественная реакция отдохнувшего организма. Пусть думает, что я был "вдохновлен" ее обнаженными формами.

     Завтракали мы в ресторане при гостинице. В ожидании заказа Лена беспокойно посмотрела на часы.
     - Боишься опоздать на работу? - спросил я.
     - Нет. Просто через сорок минут должна подъехать наша машина. Я не хочу заставлять ждать водителя.
     - Вот это конспирация! - похвалил я, - От любовника до работы на служебном авто.
     - Слава, - нахмурилась Лена, - я уже большая девочка и могу проводить время где, и с кем хочу. Или ты думаешь, что дочке заместителя директора и племяннице генерального директора косточки мало обмывают? Да тебя и не заметят в толпе моих воображаемых поклонников.
     - Грубо, но откровенно, - проворчал я, снимая салфетку с завтрака.
     - Не злись, - Лена примирительно протянула ладошку, - Находясь в моем положении, начинаешь мерить жизнь другой линейкой.
     - В смысле, "нам боярам закон не писан?"
     - В смысле, осужденному быть повешенным - склероз не грозит.
     - Что-то ты сегодня мрачная. Настроение испортилось?
     - Я мрачная!? Да я жуткая оптимистка. Когда меня взялись лечить, врачи давали сто процентную гарантию успеха. Когда после краткосрочного улучшения, болезнь вернулась, они говорили: "Ни чего страшного, методов лечения много, просто мы ищем самый лучший". Прошли годы, перепробовали кучу способов, а выздоровление не наступило. Вот только от метода к методу, поиски занимают все больше времени. А я до сих пор верю, что найдется такой специалист, что поставит меня на ноги. Потому, что нет у меня другого выхода, либо бороться и искать, либо безвольно помирать в реанимации.
     - Для умирающей, ты слишком хорошо выглядишь.
     - Слава, не юли. Не надо фальшивой бодрости. Я и без того хватаюсь даже за самый малый шансик. Осенью в Нижнем я почувствовала себя гораздо лучше. Сначала обрадовалась, думала, что нашлось лекарство. Но нет, к ноябрю стало хуже. Значит климат там такой полезный, решила я и взяла путевку в санаторий. Лучше чем в Москве, но эффект не тот.
     - Лена, а может тебе "это" надо было, - я показал большим пальце под стол.
     Яновская рассмеялась, - Не считай себя самым умным. Когда я в первую неделю улучшения не почувствовала, то подумала то же самое и сняла мужика. Так же ни какого эффекта, тогда загуляла сразу с двумя - результат тот же.
     - Слава, не ревнуй. Я же сказала, что сейчас у меня совсем другие ценности.
     - Да я не ревную, просто твое поведение больше похоже на отчаяние или какое-то шаманство.
     - Мне плевать на что это похоже. Мне результат нужен.
     - Выходит, ты согласилась встретиться со мной просто для того, что бы проверить еще один шанс?
     Лена не опуская кофейной чашки, пристально посмотрела на меня. - Все-таки обиделся. Да согласилась, и шанс проверить, и тебя увидеть хотела. Просто по-человечески хотела увидеться со старым знакомым, с которым провела не самые худшие часы.
     - Ладно, проехали - я откинулся на спинку стула, - допивай кофе. Машина наверное уже подошла.
     - Слава, так ты обиделся на меня?
     - Нет. Правда, нет. Я расстроился из-за тебя. Прошлый раз, когда ты о себе рассказывала, я все списал на женскую меланхолию. А вот сейчас поверил.

     После завтрака, я помог девушке одеться, и мы вместе вышли из гостиницы.
     - Тебя подвести? - спросила Лена.
     - Нет, спасибо. Хочу побыть немного один.
     - Тогда не пропадай. - Яновская чмокнула меня в щеку и скрылась в салоне автомобиля.