В самый интересный момент, когда я схватил гранатомет и уже собирался разнести монстра-мясника на мясные кусочки, под рукой зазвонил телефон.
     - Быстров, - услышал я в трубке голос секретарши, - зайдите к директору, сейчас.
     Я поставил игру на паузу, предварительно сохранив свой уровень, и отправился к Артему в кабинет. Почему-то я был уверен, что этот вызов не надолго.
     - Заходи, гвардеец! - поздоровался директор, - садись.
     В кабинете за столом совещаний, разложив какие-то бумаги, сидел Женька Крупенин и в мою душу холодом влетел сквознячок: не иначе как, еще одно особо важное задание.
     - Владислав, ты в Москве ориентируешься? - спросил Артем.
     - Более-менее, все-таки учился там.
     - Отлично, завтра выезжаете в столицу вместе. Евгений, у вас еще вопросы есть?
     - Нет, Артем Федорович. Я все понял, - засобирался Женька.
     - Парень он не дурак, но все-таки, человек в нашей компании новый. - Объяснил директор, когда за юристом закрылась дверь. - На всякий случай, поедете вместе - так мне спокойнее будет. А для тебя отдельное задание будет, ты Строительный университет знаешь?
     - Это который бывший МИСИ?
     - Наверное. Найдешь там Ленку, передашь ей вещи и деньги. За одно, разберись там на месте, как она устроилась и надо ли ей чего. И еще, - Артем взял меня за рукав, - оцени ситуацию, если деньги пойдут ей во вред - ни чего не давай. С матерью я сам разберусь.
     В начале четвертого, нагруженные сумками, я и Женька вышли на площадь Домодедовского аэровокзала.
     - Ты куда? - тормознул я разогнавшегося Крупенина.
     - Вон такси свободное, - ответил он.
     - Свободных здесь - целое стадо, - я кивнул на поле, скрытое под желтыми машинами, - давай экономить командировочные и просто поедем на электричке.
     Женька не возражал. Мы погрузились в поезд и стали ждать отправления, за окном с грохотом садились самолеты, пассажиры волнами заполняли вагон. Когда количество желающих добраться до Москвы превысило возможности вагона, состав тронулся с места, и через час с небольшим вкатился на Павелецкий вокзал.
     - Приехали, - поздравил я Женьку и посыпаемые липким снегом, за шагали вдоль мокрого перрона.
     - В какую гостиницу будем устраиваться? - поинтересовался юрист.
     - В какую возьмут, - бодро ответил я, и подумал, - Старшим группы назначили Крупенина, вот пусть он и занимается организационными вопросами.

     - Эй, черти, куда направились? Стоять, я кому сказал!
     Дорогу к дверям нам перегородили три приблатненных субъекта. Все в кожаных куртках на коротком меху, джинсах и вязаных шапочках. Такое обращение мне совсем не понравилось, в местах "не столь отдаленных" от моего дома, за подобные слова, как минимум, пробивали голову.
     - Здесь проход платный, быстро отстегнули по "штуке", - продолжил центральный.
     - А то что? - поинтересовался я.
     - А то получишь баллоном по морде.
     Наверное, это он про газовый баллончик, решил я. Зря он так сказал, серьезный человек не прибегает к помощи подручных средств, ему верят на слово.
     - Не многовато ли по тысяче рублей, откуда у меня столько? - спросил я и поставил сумку на снег. Женька тем временем, озирался по сторонам - в поисках подмоги, но прохожие торопливо пробегали мимо, пряча лица от мокрого снега.
     - Тогда чего приперся в Москву без денег? Столица город дорогой.
     - Давай сколько есть, - вмешался второй.
     - Часы возьмете? - спросил я.
     - Возьмем, все возьмем - успокоил меня "центральный".
     Я расстегнул браслет и стряхнул в ладонь часы.
     - Ого, командирские! - словно пацан обрадовался третий и потянулся за добычей.
     Вот он и получил рубящий удар по щеке, острым краем браслета. "Центральный" только успел открыть рот, как встретился носом с летящим кулаком. Локтем, на обратном движении, я оглушил третьего нападающего. Площадка у двери вокзала моментально очистилась от людей, у спешащих пассажиров оказались срочные дела в других концах перрона. Вложив в повторный удар всю ненависть, я опрокинул главного гоп-стопника на грязный асфальт и пинком закатил его под урну. Развернув часы циферблатом вперед, я сунул их в разбитую морду нападавшего, - Видишь, что здесь написано?
     На прощание, я вывалил мусор из урны на упавшего грабителя и, ухватив Крупенина за пальто, скрылся в толпе зала ожидания.

     - Теперь куда? - пристал ко мне Женька.
     - Давай сначала успокоимся, - предложил я, - попьем кофе в баре.
     - Я бы лучше исчез, куда подальше.
     - Не стоит убегать, это местная мелюзга.
     Не плохой кофе делали в местном Макдоналдсе. Оставив Крупенина за столиком, я заскочил в бар, что бы перехватить грамм сто коньяка. В ожидании заказа, я топтался у стойки и поглядывал сквозь стекло на Женьку, заодно следя за нашими сумками.
     - Зря ты их так, - раздался у меня за спиной чей-то голос. Я обернулся, передо мной стоял не высокий мужичек, не первой свежести, но и не бомж. - Ну ладно морды разбил, но зачем же в мусоре валять?
     - А что бы они со мной сделали, будь я как мой товарищ? - возразил я и кивнул на юриста.
     Мужичек молча посмотрел на меня.
     - Разозлили они меня, у нас в Сибири за подобное - яйца откручивают.
     Мой собеседник посмотрел на мои кулаки, я взглянул на его, а потом наши взгляды встретились. А вот глаза у мужика были не простые, чувствовалась в них какая то сила, или боль пополам с мудростью. Мы молча стукнулись стаканами, я с коньяком, а он - с водкой, и выпили, каждый свое.
     Судя по татуировкам на пальцах, мужик сидел и не один раз. Тогда он не меньше моего должен ненавидеть подобную приблатненную мелюзгу.
     - Бывай, - на прощанье сказал мне собеседник, - не расслабляйся, эти сявки очень злопамятные. Зоны они не боятся, поскольку там не были, могут сотворить что угодно. - Не подавая руки, бывший зек вышел из бара и растворился в толпе.

     Посетив третью гостиницу и не найдя свободного места Женька приуныл. Для поднятия духа и физических сил я предложил поужинать, а заодно обсудить сложившуюся ситуацию. Нащупав глазами вывеску "Пельменная", мы отправились в ненадежное тепло загадочного помещения. Войдя во внутрь, стало понятно, что слово "Пельменная" является лишь прикрытием для простой забегаловки.
     Быстро просмотрев меню, Крупенин предложил, - У меня остались домашние запасы. Давай, их прикончим и пойдем дальше.
     - Предлагаю иначе: ты, ужинаешь припасами, а я заказываю местное варево. Постой, … - остановил я юриста, - Ты у нас на диете, если ты попробуешь местной кухни, то наверняка свалишься на больничный лист. А зачем мне больной напарник?
     В итоге, Крупенина удалось уговорить, и я поужинал порцией местных пельменей. Женька параллельно расправился с мамочкиными пирожками.
     - Ты водку брать не будешь? - спросил юрист, запивая еду чаем.
     - Зачем? - удивился я.
     - В медицинских целях, и так вообще. Я заметил, как только мы приехали в Москву, ты сразу отправился в бар.
     - Если "вообще", то пить я не люблю, - ответил я, - а в бар за коньяком пошел поскольку нервы у меня не железные. Окажись эти ребята покрепче, и мы бы пожалели, что не отдали деньги.
     Крупенин не доверчиво посмотрел на меня, но промолчал и взялся за куриное крылышко. - А, что у тебя такого написано на часах, отчего эти пацаны не решились дальше нападать?
     В место ответа, я оттянул рукав и показал запястье, там, на голубом циферблате "командирских" часов, сиял купол парашюта и три буквы "ВДВ".
     - Ты служил в десантных войсках? - с завистью спросил Женька.
     - Рядом с ними. Эти часы мне подарил один офицер, с которым нам пришлось "работать" вместе.
     Крупенин больше ни чего не спрашивал, закончив ужинать, он перешел к текущей проблеме: как нам искать свободные места в гостинице?

     Поблуждав еще не много по городу, мы наконец-то поселились в гостинице Измайлово, рядом с метро Измайловский парк. С облегчением бросив сумки в шкафы, я упал на кровать и вытянул усталые ноги.
     - А ведь завтра точно такой же сумасшедший день, - сказал из темноты Женька.
     - Давай доживем до завтра, - предложил я, и закрыл глаза.

     Как настоящий юрист, Крупенин носился по Москве со своими документами. Он посетил массу различных организаций от Газпромбанка, до мелких посреднических контор. Цель его деятельности я представлял довольно смутно, и лишь выполняя мелкие поручения, постепенно входил в курс дела. Лишь по вечерам, когда активная деятельность города перекочевывала в рестораны и клубы, Женька возвращался в гостиницу. Его силы таяли прямо на глазах. Однажды вечером у нас зашел спор, и я в ультимативной форме потребовал, что бы Евгений поберег свое здоровье.
     - Все в порядке, - оправдывался он, - наверное, акклиматизация наступила или вода местная не подходит.
     - Тогда покупай воду в бутылках чистую, питьевую, - потребовал я.
     - Ты знаешь, сколько она стоит?
     - Плевать на деньги, на лекарствах потратишься больше!
     В душе я понимал, что Женьке претило тратить рубли на чистую воду. То, что у нас текло по кранам бесплатно, здесь в Москве стоило больших денег.

     В конце дня, когда гонка документоподписания умерила свой темп, я решил навестить Леночку. В дорожной сумке уже несколько дней пылились подарки, переданные родителями, а я все ни как не мог выкроить время.
     Крупенин, напившись чаю, пополам с дозой лекарств, устроился на диване с новой книжкой, я же вышел на улицу под липкий московский снег.
     Душные, но быстрые вагоны метро доставили меня до станции Бабушкинская, откуда до МИСИ идти было минут двадцать. Выйдя на поверхность и оглядевшись по сторонам, я увидел светящуюся башню Строительного университета. Пройдя по улице вдоль старых московских домов, и преодолев железную дорогу с Ярославским шоссе, я попал во двор университета. Допрос редких прохожих показал что, студенческий городок находится далее, в глубине лесного массива. С трудом найдя четвертый корпус, я поднялся на десятый этаж общежития, мимо по коридору пробегали студентки в халатах, важно шествовали какие-то хачики в дубленках, изредка попадались молодые парни.
     На стук в хлипкую дверь, несколько девичьих голосов в унисон крикнули, - Открыто!
     Я толкнул дверь и попал в до боли знакомую атмосферу студенческой комнаты.
     - Славка! - закричала одна из девчонок и повисла на моей шее.
     Конспекты и тетради были сдвинуты в сторону, студентки принялись быстро собирать угощение на стол. Леночка в это время не отпускала меня и клещами вытаскивала последние новости. Допрос продолжался даже за столом, прихлебывая слабо заваренный чай, я терпеливо отвечал на ее бесконечные "а как там …".
     Учебники были окончательно забыты. Раззадорившись Леночка предложила пойти погулять.
     - Ты на улице давно была? - возразил я, - там снег идет пополам с дождем. Хороший хозяин, собаку на двор не выгонит.
     - Ладно, тогда поехали в театр, - предложила она.
     - Время половина восьмого, пока до центра доедем - будет начало десятого. Какой на ночь глядя театр?
     - Все тебе не так, - насупилась Леночка.
     - А вы сходите в "Сатирикон", - предложила ее соседка.
     - Точно! - обрадовалась Ленка, - поехали, здесь совсем близко, за полчаса на троллейбусе доедем.
     - В Сатирикон, так в Сатирикон, - согласился я. - Давайте собирайтесь и поехали, нам надо еще билеты успеть купить.

     Подгоняемая мокрым московским ветром, наша четверка спешила на троллейбусную остановку. Одна из соседок по комнате не поехала, не смотря на все мои уговоры. Вместо нее Леночка пригласила подружку, и я, окруженный молодыми девицами, шествовал словно султан на прогулке.
     Кому пришло в голову строить театр в глубине дворов, не знаю. Но если бы не девчонки, я бы этот Сатирикон в жизни не нашел. Студентки вообще очень хорошо разбирались в театральной жизни. По дороге они закупили шоколадки, орешки, пару бутылок шампанского, и оказались совершенно правы. Во время антракта, зрители на столько быстро перебрались из зала в буфет, что если бы не запасы нам бы пришлось до конца перерыва стоять в очереди.
     Пока Ленка воровала со стойки чистые стаканы, ее подружки заняли свободный столик. Куда и была выставлена вся наша добыча. Под завистливыми взглядами зрителей, мы "обмыли" наше знакомство и выпили за успешное продолжение спектакля.
     В хорошем настроении наша четверка возвращалась в общежитие. По дороге со смехом мы вспоминали услышанные шутки. Очень понравилась идея, в спектакле "Багдадский вор" сделать главным героем не вора, а конферансье, который периодически вмешивался в ход действия, и своими шутками доводил зрителей буквально до слез. Особенно ему удалась хохма, когда во время сбора пожертвований в пользу арабских нищих, конферансье выудил из кучки мелочи пластиковый жетончик и обиженно заявил: - А в Багдаде метро нет!
     Проводив студенток до общежития, я собрался ехать в гостиницу.
     - Ни куда ты не поедешь! - решительно заявила Леночка, - останешься до утра.
     - А как быть с вахтером? Ведь, будь спокойна, он явится ближе к полуночи и подымет скандал.
     - Не ты первый, отбрешемся …, - отмахнулась Ленка и стремительно покраснела, сообразив, что сболтнула лишнее. - Ну, в смысле, что многие девчонки так делают, - начала выкручиваться она.
     - Ого-го, - начал дразнить я студентку, - А что скажет папа! И бедная мама, она то думает, что ее доченька учится. А ты вон что вытворяешь.
     - Славка, прекрати, - взмолилась Леночка. - Ни чего смешного здесь нет, мне не десять лет, что бы во всем маму спрашивать.

     В общежитие я попал на удивление легко, даже не смотря на надвигающуюся ночь. Хотя если вспомнить количество мужиков в дубленках, явно не студенческого возраста, встреченных мной в коридоре, то становилось ясно, что процесс прохода посторонних лиц, здесь был хорошо налажен.
     Комната встретила нас пустотой.
     - Твоя соседка обиделась на что-то? - спросил я Лену. - Так она сама отказалась в театр идти.
     - Нет, Соня ушла ребенка кормить, - ответила она, и, видя мое недоумение продолжила, - у нее мальчику два месяца.
     - Так чего она в общежитии живет?
     - А где еще? Родители мужа пустили в дом только внука, ну и мать пускают когда кормить ребенка надо. Вот Соня покормит малыша, переночует там, что бы утром еще покормить и на занятия идет.
     - А муж, что потребовать справедливости не может? - удивился я.
     - Не понять нам русским кавказскую душу, - вздохнула Лена.
     - Какую?
     - Ты что не заметил, что Соня не русская? - рассмеялась она.
     - Да мне все равно кто какой нации, был бы человек хороший. Вот дурная привычка: пока человек приятен, нам без разницы кто он, но как только возникает напряженность, мы тут же смотрим на его национальность.
     В место ответа Леночка погасила свет и толкнула меня в сторону кровати. Раздевались в темноте стараясь, не стукнуться локтями. Потом девчонки нырнули под одеяла и затихли, одна Ленка сладостно застонала прижимаясь ко мне всем телом.
     - Ленка, прекрати, - зашептал я ей на ухо.
     - У нас это в порядке вещей, - возразила хулиганка.
     - Я заметил, что опыт у вас богатый.
     - Опыт, опыт - проворчала студентка, - я полгода сплю одна, как монашка.
     - Может, дождешься когда соседки уснут, - попросил я, чувствуя как шаловливые ручки опускаются все ниже и ниже.
     - Можно подумать, они дожидались когда я засну. Возятся, сопят, а мне хоть волком вой на луну. - Закончив шипеть мне в ухо, Ленка потянулась к пиджаку висящему на стуле. - У тебя "презики" по-прежнему в бумажнике хранятся?
     - По-прежнему.
     Зажав хрустящий квадратик в зубах, Леночка с головой скрылась под одеялом. Там ловкие пальчики стащили с меня трусы и раскатали по члену презерватив.
     - Надо же, еще не забыла как это делается, - выдохнула студентка, вынырнув из под одеяла. - А ты тоже хорош, подождем - подождем, а у самого такой "стояк".
     - Что за выражения я слышу, - возмутился я и хлопнул нахалку по голому заду.
     - Учимся чему-нибудь и как-нибудь. Ну что, поехали …

     Насытившись друг другом, мы с Леной обнявшись лежали в хлипкой кровати на десятом этаже студенческого общежития. Даже за полночь общага не засыпала, то в одном то в другом конце коридора слышались голоса, смех. Чьи то быстрые шаги пробегали мимо нашей двери и затихали на лестнице.
     - Милый, спасибо тебе, - мурлыкала Леночка.
     - За что?
     - За то, что вернул к жизни. Я уж думала, что у меня там все ссохлось. А вот приехал ты и все расправил.
     - Не опошляй хороший вечер.
     - Нет, правда. - Леночка поднялась на локте, в слабом свете луны забелели ее маленькие аккуратные грудки, - приятно ощущать себя женщиной. Не телкой, а просто любимой женщиной.
     С этими словами молодая женщина прижалась ко мне еще плотнее и закрыла глаза. Медленно вместе с нами засыпал весь четвертый корпус общежития Строительного университета.